Закрепившись, такая поведенческая схема может сохраняться в форме привычки даже после того, как перестает служить своему назначению и подкрепляться полным пробуждением. Ребенок больше не ходит в родительскую спальню осознанно, но по-прежнему идет туда (или просто куда-то) во сне, фактически на автопилоте. В определенном смысле эта привычка все еще функционирует в качестве неотложной надобности, хотя сама надобность отпала. Ребенок просто не может проснуться настолько, чтобы понять это.
У детей постарше и подростков появляются иные ночные заботы, связанные с контролем собственных тревог и мыслей. Одно дело – держать неприятные переживания в узде днем, когда вы полностью осознанны и активны, и совсем иное – во сне, в полудреме или в момент пробуждения. Выходя из глубокого сна, человек не полностью управляет своими мыслями и поведением. Если вам по какой бы то ни было причине важно тут же восстановить контроль, вы будете стараться максимально быстро достичь полного бодрствования. Теперь вы знаете, что одних этих усилий достаточно, по крайней мере для ребенка, чтобы спровоцировать проявление спутанности сознания.
Например, некоторые дети в течение дня всецело владеют собой. Начиная просыпаться ночью, эти паиньки могут инстинктивно пытаться восстановить самоконтроль, утраченный во время сна. Эта задача требует внимания и значительно усиливает стимул к бодрствованию, что, в свою очередь, повышает вероятность приступа спутанности сознания.
Дети с высокой степенью самообладания обычно очень приятны в общении и бесконфликтны при обучении. Усиленная способность к самоконтролю, как правило, – просто индивидуальная особенность, но в гипертрофированной форме она может стать проблемой. Так, некоторые дети предпочитают скрывать и молча переживать любые чувства, которые им кажутся плохими: злость, ревность, вину. Другие поступают так только в школе, но дома позволяют себе больше открытости в выражении эмоций. Большинство детей внимательнее следят за своим поведением в начале учебного года, особенно если у них новый учитель. Возможно, поэтому проявления спутанности сознания наиболее часты в сентябре и октябре. Что интересно, среди школьников, подверженных лунатизму или другим формам частичного бодрствования, преобладают послушные дети с высоким уровнем самоконтроля, а от ночных кошмаров больше страдают дети, склонные к бурному выражению чувств и плохо владеющие собой в течение дня.
Тревоги и другие проблемы, беспокоящие ребенка, также повышают потребность в самоконтроле и стремление полностью просыпаться ночью. Заснув после долгих терзаний, вы скорее всего проснетесь, едва сон ослабеет, и снова погрузитесь в невеселые думы, вместо того чтобы преспокойно повернуться на другой бок и отключиться. Аналогично тревожный ребенок, подолгу лежащий в темноте и борющийся с какими-то мыслями или порывами, может полностью пробудиться среди ночи, чтобы вновь пытаться совладать с предметом своего беспокойства. Если это случится на выходе из глубокого сна, полное пробуждение может оказаться невозможным, несмотря на все его усилия.
Иногда дети реагируют на ситуации, им неподвластные: переезд, переход в другую школу, развод родителей, смерть кого-то из близких. И при внешнем благополучии в семье может не хватать тепла, любви, заботы. Бывают слишком жесткие, требовательные, бескомпромиссные родители с нереалистичными ожиданиями относительно поведения, успеваемости и спортивных достижений ребенка. Дети постарше в таких ситуациях часто озлобляются, но, в отличие от большинства малышей, предпочитают держать злость в себе, возможно, считая, что искренность лишь ухудшит дело. Ребенок может винить себя в разводе родителей или в других домашних проблемах и делать все возможное, чтобы ничем не огорчить старших. Внешне это выражается в чрезвычайной вежливости и безупречном поведении – неправдоподобно безупречном. Затаенная злость проявляется опосредованно, так, как ребенку кажется безопаснее. Например, он весь вечер безвылазно сидит у себя в комнате и не открывает рта за ужином или учится хуже, чем мог бы. Ребенок каждый день прилагает неимоверные усилия, чтобы держать эмоции под контролем. Но ночью, во сне, оборонительные рубежи неизбежно рушатся. Едва начиная просыпаться, ребенок чувствует, что не контролирует себя, и пытается проснуться сильнее, чтобы восстановить власть над собой. Этого достаточно, чтобы вызвать проявление спутанности сознания.
Итак, эмоциональное состояние ребенка на момент укладывания может изменить его реакцию на нормальное частичное пробуждение в конце цикла сна, превратив его в проявление спутанности сознания. Чтобы лучше понять, как это происходит, вспомните, как ваше собственное умонастроение влияет на вашу реакцию на стимулы во время бодрствования. Представьте, что торопливо идете по старому кладбищу темным вечером в полном одиночестве, как вдруг рядом хрустит ветка. Вероятно, вы подпрыгнете, вскрикнете от страха, а то и кинетесь бежать, даже не выяснив, есть ли повод бояться. Услышав тот же звук возле собственного дома при свете дня, вы и внимания на него не обратите. Но одинокий путь через кладбище уже нервирует вас, и эмоциональное состояние определяет бурную реакцию на шум.
Это неидеальное сравнение, поскольку в этом примере вы бодрствуете и относительно ясно мыслите. Давайте представим, что ветка хрустит, когда вы спите. Если это спокойный сон в собственной постели, вы едва ли осознаете этот звук, и даже проснувшись, не сочтете его важным и тут же вернетесь ко сну. Но допустим, вам по какой-то причине пришлось заночевать на кладбище, или вы на войне в окопе, и в любую минуту может напасть неприятель. При том же звуке вы мгновенно проснетесь в панике. Перепуганный и дезориентированный, вы подпрыгнете, а то и вскрикнете, как ребенок в приступе ночного страха. Но кричать вас заставит не хруст ветки и даже не тот факт, что вы оказались на кладбище или на поле боя, поскольку эта инстинктивная реакция наступит раньше, чем вы что-либо осознаете или вспомните. Нет, все дело в тревоге, с которой вы засыпали. Именно она придала хрусту ветки особое значение, а вас мотивировала проснуться, чтобы оценить обстановку и убедиться, что вам ничто не угрожает. Засыпая на кладбище или в окопе, вы понимали, что отказываетесь от самоконтроля в опасных условиях, вследствие чего ваш стимул к бодрствованию, а вместе с тем и реакция на шум, чрезвычайно усилились. Все зависит от психологического состояния на момент отхода ко сну.
Спокойное хождение во сне вызывается теми же причинами, что и ночные страхи, но потребность в бодрствовании может быть не столь острой. Представьте, что вы уснули с открытым окном, зная, что ночью ожидается гроза. Если она начнется, звуки дождя и грома, которые в обычное время вряд ли прервали бы ваш сон, станут мощным стимулом к пробуждению, но лишь потому, что вы знаете, что окно открыто. Будь ваш сон в этот момент глубоким, вы бы не смогли сразу же проснуться полностью и поначалу были бы слишком обескуражены, чтобы вспомнить, что собирались сделать. В первые мгновения, с затуманенным сознанием, не понимая, зачем вообще проснулись, вы бы чувствовали примерно то же, что испытывает малыш, когда ходит во сне.
Любой ребенок, который ложится спать, зная, что нужно постараться проснуться, чтобы что-то сделать, – неважно, что: проверить, нет ли изменений или опасности, совершить привычное действие, – предрасположен к хождению во сне, пробуждению со спутанным сознанием и ночным страхам. Чтобы решить эту проблему, нужно (по возможности) избавить его от «дела», заставляющего просыпаться, и научить ослаблять самоконтроль, ложась спать, чтобы естественные ночные пробуждения протекали нормально. Мы вернемся к этому вопросу далее в этой главе при рассмотрении методов лечения.
