– А второй иностранец – это Клаудио Кальдерон. Присмотритесь к нему получше. Это аргентинский офтальмолог.
Все были поражены.
– Аргентинец… Да к тому же офтальмолог… – сказал Николя. – Это вполне вяжется с вырезанием глазных яблок и той гнусностью, которую сотворили с глазами Эль Бендито…
Робийяр уверенно кивнул:
– Для Харона староват, но вполне возможно, что это наш четвертый подозреваемый. Мы не знаем, как он попал в Албанию, неизвестны нам и глубинные причины, которые его туда привели. В «Медикусе» он, кроме всего прочего, изымал роговые оболочки глаз. Эти ткани очень востребованы и имеют то преимущество, что не ставят проблем совместимости, а стало быть, и отторжения, в отличие от почек. Но Кальдерон к тому же обладает и навыками общей хирургии, он вообще очень одарен. С помощью одного-двух специалистов он в конечном счете занимался всеми органами. Это он – хирург клиники «Медикус», заподозренный в причастности к трафику органов.
– Его когда-нибудь арестовывали?
– Нет. Его имя только однажды всплыло в деле Желтого дома, прежде чем документы исчезли. Дело рассыпается, как карточный домик, правосудие буксует. Люди, которые могли бы дать показания, таинственным образом отказались от своих слов или исчезли. Впрочем, как и сам доктор. Похоже, никто не знает, где он сейчас находится. Жак обратился с запросом о его розыске на нашей территории.
Белланже одобрил.
– А что известно о передвижениях этого Кальдерона до Албании?
– По словам жандарма, он приехал прямо из Аргентины, где работал в офтальмологической клинике Корриентеса. Больше он ничего не знает.
Сыщики переглянулись. Разрозненные детали головоломки наконец-то начали складываться. Николя сделал необходимые заключения:
– Похоже, что в две тысячи девятом году Микаэль Флорес занялся расследованием подпольной торговли человеческими органами. И по своему обыкновению, хотел копнуть тему поглубже, добраться до самой сути. Исследуя трафик в Албании, он наверняка наведался в «Медикус», в Ррипе, чтобы сделать снимки. Сфотографировать обитателей Желтого дома, бывших врачей, всех, кто был в этом замешан… Хотел поймать их безумные взгляды. В любом случае это расследование побудило его присмотреться к фигуре Кальдерона. И тогда он отправился в Аргентину, чтобы прийти к истокам и постараться понять, как Кальдерон до этого дошел. Или же хотел попросту найти его, расспросить и сфотографировать.
– И это, быть может, привело его к психиатрической лечебнице, куда направился Франк. А потом к Марио… А потом и к Харону, – добавила Люси.
– Это лишь гипотеза, но надо признать, что все вместе выглядит очень правдоподобно.
Николя в задумчивости потер подбородок. Его мозг бурлил, поднимая вопросы и отвечая на некоторые из них. Он вернулся к своим подчиненным.
– Нам известно, где заканчивали свой путь жертвы, – объявил он уверенно. – В анатомической лаборатории орлеанского РБЦ. То есть на французской земле. Однако, насколько я понимаю, срок годности изъятого органа не бесконечен.
– Примерно четыре часа для сердца, – уточнил Робийяр. – Для печени в два раза дольше…
– Крайне мало. Если существует черный рынок органов, наверняка есть и те, кто им пользуется. Люди, которые… согласились на незаконную пересадку. И дорого за это заплатили. Быть может, они французы. Быть может, живут неподалеку отсюда. В общем, те, «кого мы не видим».
Он беспрестанно поглядывал на часы, словно тотчас же забывал увиденное на циферблате. Однако его мозг работал в полную силу. Он посмотрел на Робийяра:
– Паскаль, попытайся больше разузнать насчет трафика органов, нам надо понять, есть ли какое-нибудь средство добраться до нелегальных приобретателей. У этих людей неизбежно довольно увесистая история болезни. Они не могут быть совершенно невидимыми.
– Хочешь действовать как с наркотой? Прихватываем какого-нибудь торчка, чтобы он нас вывел на дилера?
– Точно. Незачем вам напоминать, что время поджимает.
– В том-то и проблема. Чтобы раскрывать поэтапно всю цепочку, нужно много времени – недели, месяцы, это потребует дополнительных средств. И уж конечно, это невозможно распутать за несколько дней.
– Проклятье, я и сам знаю! Но сделай что сможешь, ладно?
Снова взгляд на часы. Готовый сорваться Белланже повернулся к Люси:
– Займись квитанциями с заправок. Покрути это во все стороны. Мне нужны результаты, ответы.
Люси молча кивнула.
– Теперь ты, Жак. Есть у тебя что-нибудь новое насчет Прадье? Его прошлого? Его истории в Интернете?
– Я сейчас как раз собираю о нем все, что могу. Связался с администраторами, к несчастью, быстрее музыки не потанцуешь.
– Придется обгонять музыку. Мне нужна также информация по Кальдерону, надо узнать, во Франции ли он. У меня есть один контакт в налоговой. Это позволит все замкнуть. Я тебе его дам. Пойдем.
Они вышли. Люси и Робийяр озабоченно переглянулись.
– Я всерьез о нем беспокоюсь, – сказала Люси вполголоса.
– Не ты одна. Он думает, что все можно сделать просто так, щелкнув пальцами. Похоже, у него пробки перегорают.
Люси вздохнула и склонилась над сотнями полученных по электронной почте квитанций Камиля Прадье с бензозаправок. Они были собраны в хронологическом порядке, самая старая выдана семь лет назад, а последняя – на прошлой неделе. Еще один признак педантизма Прадье. У Люси возникло ощущение, что она даром теряет время, но все-таки взялась за дело. Кроме даты и различных сведений, связанных с горючим, в квитанциях был указан адрес заправки. Чаще всего встречались два места: станция обслуживания в Орлеане и другая, в Антони, на юге Парижа. В Антони Прадье всегда заправлялся поздно и только по воскресеньям. Без сомнения, это было связано с его спуском к Стиксу.
Люси заметила перемену в его привычках начиная с две тысячи девятого года. Некоторые чеки указывали заправку на автотрассе D921. Всегда одна и та же станция обслуживания, часто утром. Люси посмотрела в Интернете и заметила, что та находится возле Байо-ле-Пена, маленького городка в сотне километров на северо-запад от Орлеана, недалеко от Шартра.
Она вернулась к датам квитанций. В тот период Прадье заливал полный бак бензина каждые три-четыре дня, а это было много. Потом частые посещения прекратились, и адрес станции стал появляться лишь время от времени, вплоть до последних дней…
Размышляя об этом, Люси пошла выпить кофе в их маленьком помещении для отдыха. Конечно, методом дедукции из этих квитанций можно было вывести и кое-что интересное, но тогда наверняка понадобится съездить на место, поспрашивать… Слишком долго, слишком проблематично. Когда она вернулась, к ней с довольным видом обратился Робийяр.
– Я только что связался с экспертом по информатике, – сказал он. – Есть интересные новости относительно компьютера Камиля Прадье. Сгоняешь туда? А то я что-то с головой увяз в этой истории с трафиком органов.
