И, закрыв глаза, я парил в синеве бесконечного неба. Окруженный безмятежностью, ловя потоки воздуха расправленными крыльями, не отставал от мальчугана.
— Чего же ты ждешь?
— Чего жду? — спросил Игорь Кириллов.
Его вновь охватило странное наваждение, и он не сразу пришел в себя.
— Что с тобой? — снова толкнул Игоря Максим. — Не выставляй 1-ю Службу в дурном свете!
Кириллов не понимал, чего от него хотели: целый доклад или просто небольшое сообщение. Он приехал с определенно целью, которая не имела ничего общего с тем, что от него сейчас требовал этот полковник.
Больше всего Анатолия Ивановича раздражал не сам сотрудник, присланный в последний момент, когда подготовка к специальной операции практически завершалась, а изменения, произошедшие накануне. Подобное обычно до добра не доводит. Так ему подсказывал многолетний опыт.
Полковник остановился, наблюдая, как немного глуповатое выражение лица сотрудника 1-й Службы Игоря Кириллова, пока он перешептывался с Доментьевым, постепенно менялось на жесткое, в глазах блеснул яростный огонек.
«Непредсказуемый!» — пронеслось в голове у Смирнитского.
— Вот как! — произнес Смирнитский, обращаясь ко всем присутствующим. — Так раскройте нам ваш замысел?
— Мой замысел прост, товарищ полковник, — собравшись, ответил Кириллов. — Почему бы вам не перестать обращать на меня внимание и не изложить суть операции и задачу каждого. Не тратьте время понапрасну.
Гул стих. А Смирнитскому казалось, что даже воздух колеблется от частых ударов сердца. Он будто со стороны увидел себя, и на Кириллова, и всех остальных сотрудников.
«Парень с характером!»
— Значит так, — продолжил Смирнитский, — основная задача — ликвидировать группу Гагкаева Сулимана Вахаевича, являющегося амиром Ножай-Юртовского района Чечни. По учетам проходит объект Гюрза. Основная база Гагкаева располагается непосредственно в селе Даттах, так что во время операции будет блокировано целое селение. Исходим из того, что находящиеся в населенном пункте люди являются противниками, подлежащими задержанию, а в случае оказания вооруженного сопротивления — уничтожению.
Глава 4
Чеченская Республика, с. Даттах, 10 августа 2009 года
— Куда?! — крикнул Максим Доментьев, руководивший группой блокирования, когда Игорь Кириллов, словно горный сайгак, резво махнул через засадное укрытие, оцепляющее район проведения специальной операции.
Кириллов в ответ лишь бросил:
— Извини, но я просто должен.
— Стой! — проорал Доментьев, также махнув через укрытие. — Ты не знаешь, где заминированные участки. Да и чем ты можешь им там помочь?
Но Кириллов стремительно удалялся от места расположения группы. Вскоре он исчез в лесном массиве. Не чувствуя усталости, он со всех ног несся в сторону села Даттах, где шел бой.
Максим дальше не побежал.
— Твою же мать! — смачно выругался он.
А в его рации сквозь помехи в эфире пробивался голос Смирнитского:
— Это «Сокол-1». Прижаты плотным огнем противника, пулеметные расчеты по следующим координатам…
Трескотня в эфире не позволила услышать координаты.
Внезапно, словно по волшебству, рядом с Доментьевым появился рослый боец в «горке».
— Командир, — пробасил он, в то время как «Гнездо» что-то ответило «Соколу-1», — разреши, я присмотрю за твоим товарищем.
— Повторите координаты? — раздался в рации голос одного из руководителей штаба.
Максим посмотрел на бойца.
— Не волнуйся, командир, — добродушно улыбнулся он, — все будет хорошо.
А со стороны селения доносились слабые, но несмолкаемые ни на секунду звуки стрельбы и взрывов.
— Хорошо, — пробормотал Максим, возвращаясь за укрытие, — как тебя зовут?
Боец в «горке» ответил:
— Федотов Илья, «Альфа».
И тут же скрылся в густо разросшемся кустарнике.
* * *
Он — Игорь Кириллов с позывным «Малеф» — не помнил, как оказался на земле. Рядом взорвалась граната, звук разнесся по уцелевшим комнатам одного из домов, вырвав Игоря из провала, куда он падал, одурманенный гарью, непрерывным автоматным стрекотом и адреналином.
В голове звенело, мысли путались, а слезящиеся от едкого дыма глаза болели.
Приподнявшись на локте, Игорь подобрал с земли автомат и подполз к кирпичной стене, прислонившись к ней спиной.
— Граната! — крикнул кто-то с кавказским акцентом, Игорю показалось, что совсем рядом, после чего послышался топот нескольких пар ног, но тут же оборвался взрывом.
Собравшись с духом, Кириллов быстро выглянул из-за угла. Добротные, аккуратные кирпичные дома в центре села Даттах превратились в развалины, как в Сталинграде во время Великой Отечественной. Время от времени кто-то стрелял из автомата.
Впервые оказавшись в настоящем бою, где смерть могла настигнуть в любой момент, а «воскреснуть», словно в игре «Call of Duty», не получится, дезориентированный Кириллов собрался переместиться на противоположную сторону улицы. Оттуда вела перестрелку с бандой Сулимана Гагкаева оперативная группа боевого сопровождения, возглавляемая полковником Смирнитским и командиром роты разведки внутренних войск Балакиным. И именно поэтому Кириллов и стремился к ним, гонимый одной только мыслью — предупредить их о том, что на стороне противника находится Сергей Разумовский, и помешать им совершить роковую ошибку.
Доверившись инстинкту самосохранения, Кириллов уже было рванул на противоположную сторону улицы, как вдруг чья-то сильная рука схватила его сзади.
— Зачем?
Растерянный, Игорь, поправив слетевшую на глаза сферу, обернулся.
Позади стоял, прислонившись к стене дома и держа Игоря за лямки разгрузки, один из приданных бойцов спецотряда «Альфа», имени которого Кириллов не знал.
— Что? — только переспросил он.
— Зачем…
— …тебе это? — плача, спрашивала Лена, когда Игорь сообщил, что уезжает в командировку, и поэтому они больше не смогут увидеться.
— Просто устал, — вздохнув, ответил он, — от неопределенности жизни устал. Устал бояться что-то изменить. — Он мельком взглянул на старую фотографию, которую держал в руках. — Устал бегать от ответственности и прошлого.
Игорь не ждал, что Лена поймет, потому что он сам не до конца понимал. Возможно, это слепая вера нашептывала ему, что поступить иначе он просто не может, не имеет на это никакого права.
Лена действительно не поняла.
— Разве наша встреча не изменила твою жизнь? Ты многое получил от меня, ведь ты сам так говорил.
