— Это наемник, работающий на Шлайна. Пока он на свободе, полковника не опустить.
— Да кто это такой, енть?
— Оперативник по контракту… Частный детектив, работал в Бангкоке. И там, и поблизости, Вьетнам, проклятущая Бирма, Гонконг, Австралия… Специализируется по взлому баз данных, кражам бриллиантов и жемчуга, перевозке и укрывательству наркотиков… Без политики. Этнический русский. Работает один, никогда в паре, не входит в состав резидентур, только задания по контрактам… Предпочитает устные. Однако нарушать и такой не посоветую… Внешне производит удручающее впечатление… Хромой, желчный, интересуется только гонорарами, которые безбожно завышает… Бухгалтеров из расчетной части за пару долларов доводит до нервного исстощения. Но прекрасно, подлец, работает, а потому, когда возникает серьезная проблема, его зовут…
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Думаю, он где-то поблизости. Просто предупреждаю…
— Жена, говорите, алкоголичка? — спросил Желяков.
— Да, в клинике сейчас…
— Какие у них отношения?
— У Шемякина никого нет, кроме нее. Кажется, ещё ребенок… Но не думаю. Во всяком случае, он скрытен. И обставляет скрытность профессионально.
— Через жену достанем. Прибежит на стенания… э-э-э… любимого существа. Я же рекомендовал любимое спившееся существо в клинику. Место известно. Дадим репортаж по ящику о страданиях в элитной клинике для алкоголиков, в качестве примера — мучения некой особы, лицо в слезах крупным планом… Вот, мол, какие безобразия. Назовем позаковыристей. И объявится… Он вам тоже нужен? Тогда достанем определенно.
Праус Камерон запустил руку в боковой карман, вытащил конверт, вытянул пачку цветных фотографий, перебрал несколько, отделил две и протянул Желякову. Конопатенькая блондинка с привлекательным бюстом, обхватив коленки руками, сидела на пляже, подставив лицо с закрытыми глазами, судя по освещению, вечернему солнцу.
— Не достанете, — сказал Праус Камерон. — Существо теперь на противоположном конце земли. Остров Фунафути называется. Мой агент прислал оттуда негативы этих отпечатков… Муж туда перевез. Вместе с сыном. Вот если к нему оттуда поступит сигнал о бедственном положении семьи… Все здесь бросит и улетит к ним!
— Так в чем загвоздка?
— Загвоздка в том, чтобы его обнаружить. Куда сигнал-то подавать?
— Разве жена не знает?
— Одностороння связь. Он возникает в телефоне, и все…
— Легко это… Пусть постенает в трубку при ближайшем сеансе связи, сказал Желяков.
— Мой информатор на Фунафути — только информатор… Жесткие действия исключены. Это не оперативный работник. Он по специальности колдун и лекарь.
— Кто? — удивился Желяков.
— Вроде шамана, только без штанов по причине жары… Но ваша идея заслуживает внимания, мне кажется… Ну хорошо, давайте суммировать, сказал Праус Камерон.
Желякову слово понравилось. Он неторопливо сказал:
— Коробки приготовлю через четыре дня. Шлайна в нужные руки передадут. Орла его, этого Шемякина, если объявится, обозначим и нейтрализуем. Рассчитываю разобраться с ним в течение недели.
— Тогда расходимся? — предложил Праус. — Связь сохраняем через господина Алексеева из вашей фирмы?
— Говорит по-английски и имеет опыт работы в южных морях… Могу послать на этот… как его… енть, остров…
— Фунафути, — подсказал Праус Камерон.
— Запомнил, — утвердил Желяков.
В дверях он протянул Праусу принтерную распечатку. Под пометкой фломастером «Доверительно» шел текст:
«Шефа БНД Августа Хеннинга видели в Гудермесе, куда он прилетал по приглашению российских коллег. Как стало известно, комитет бундестага по контролю над службами безопасности был проинформирован об этом загодя, но не нашел оснований для возражения. Причина визита — совместная работа по борьбе с терроризмом. Немецкая разведка, как и ЦРУ, поставляла русским, по их настоятельной просьбе, материалы по исламским фундаменталистским террористическим группам».
— Это интересно, — сказал Камерон.
Покойный агент ЦРУ Цтибор Бервида как раз и собирал «материалы по исламским фундаменталистским террористическим группам».
Желяков только казался простоватым. Его информация многого стоила. Она предупреждала его, Прауса Камерона, как подельника и союзника: твои тоже здесь и смотрят, в том числе, возможно, и за тобой…
— Относительно полученных от Хабаева фондов, — шепнул Желяков, хитровато сощурив глаза. — Здесь они разойдутся от меня по верхам… Но это исключительно для вашего сведения, господин Камерон.
И, резко открыв дверь, прикрыл её за собой.
Ветер, державший паруса, внезапно сник.
Ловкач, победивший алкоголизм, знает о меченых долларах? Господи, да ведь тогда Желякову ничего не стоит прихлопнуть репутации всех, кого он ненавидит в России и за границей! Знает о нескольких свертках банкнот, замаранных его, Прауса Камерона, метой? Кто же кого только что переиграл?
Следовало сосредоточиться.
Праус бросил в мусорную корзину обнюханный Желяковым шкалик. Принтерную распечатку он смял, поджег от зажигалки и догорающей утопил в унитазе.
Итак?
Ваэль эль-Бехи подтвердил выход на него Риана д'Этурно, он же «капрал Москва», он же Бэзил Шемякин, который интересовался исключительно каналом выхода на вербовщика наемников для внешней охраны Горы. Непосредственно её чеченские хозяева Шемякина не интересовали. Так он выставляет дело. Это, конечно, ложь. Тип, заменивший Ваэля при гольферах, был, вне сомнения, ходячим магнитофоном.
Если допустить, что информация о чеченской Горе и причастности к ней Желякова оказалась у Шемякина, это на руку ему, Камерону. Сам Шемякин её не использует, сведения о Горе ему ничего не дают, а вот отобранные им, Камероном, войдут составной частью в дело о масштабной операции по отмывке в будущих странах-членах Единой Европы «серых» и «черных» денег, аккумулированных на Северном Кавказе,
А если предположить, что Шемякин сольет Шлайну полученную в Тунисе информацию? Тогда Шлайн станет для неё тупиковым загоном, поскольку обречен на изгнание со службы за несанкционированные действия, кончившиеся провалом. Никто его ни о чем слушать не станет.
Подсовывая Шлайну утечку об отправке зацарапанных наличных с Раменского аэропорта, он, Праус, рассчитывал выманить полковника в горы и подвести под чеченскую пулю. Обстановка же складывается с большей выгодой… Туманные обстоятельства пленения и освобождения Шлайна чеченцами ставят его в положение, в котором он и сам пустит себе пулю в лоб. А чтобы поспособствовать этому, информацию, отнятую у Шемякина, можно подбросить в Москве кому следует, причем достаточно высоко. И тогда…
И тогда все не так уж плохо.
Оставалась смерть Цтибора Бервиды. Принадлежность чеха к ЦРУ, помимо работы в Спецкомиссии, и раньше просматривалась. Американская контора, вне сомнения, предпримет жесткое расследование. Шемякин, объявившись в Праге, сделал королевский подарок и Спецкомиссии, и ЦРУ. Во-первых, этот наемник Шлайна прикончил чеха, засыпавшегося на аресте Шлайна, чем помог снять проблему внутреннего служебного расследования обстоятельств несанкционированного и ненужного захвата в чеченский плен полковника ФСБ. И во-вторых, повесив на Шемякина смерть Бервиды, он, Камерон, превращает русского в преступника, подлежащего розыску и аресту в любой части света. В том числа и на острове Фунафути, где сейчас находится его семья…
