Коллекционер книг по музыке. Любитель симфонической музыки. Я смотрю на Франческу:
– Он и полковник Коллотти – одно лицо.
– Я уверена. Коллотти, как и другие офицеры СС, бежал из Сан-Саббы до взятия лагеря союзниками. Власти искали его, но так и не нашли, он так и не предстал перед правосудием. Я думаю, он превратился в синьора Капобьянко, спокойно дожил до старости и сошел в могилу, сохранив свою тайну. – Голос ее дрожит от гнева. – И они готовы на все, чтобы так и осталось.
– Теперь он мертв. Какое значение его тайна имеет для других?
– Нет-нет, его тайна для некоторых имеет огромное значение. Для людей во власти. Поэтому мы с Сальваторе и искали вас сегодня вечером. Чтобы предупредить.
Она достает из сумочки итальянскую газету, раскладывает ее на журнальном столике. На первой странице фотография красивого человека лет сорока, он среди восторженной толпы, пожимает людям руки.
– Это восходящая звезда итальянской политики, по прогнозам должен победить на следующих парламентских выборах. Многие видят в нем нашего нового премьера. Семья много лет готовила его к премьерскому посту. Они возлагали на него большие надежды, ожидали, что он не забудет об их бизнес-интересах. Его зовут Массимо Капобьянко. – Она смотрит на мое испуганное лицо. – И теперь выясняется, что он, видимо, потомок военного преступника.
– Но он не совершал никаких преступлений. Он не может отвечать за своего деда.
– А знал ли он о прошлом деда? Скрывала ли семья его преступления? Вопрос вот в чем: как семья Капобьянко или даже сам Массимо реагировали на опасность разоблачения? – Она смотрит мне в глаза. – Подумайте об убийстве синьора Падроне. Может быть, так они пытались сохранить свою тайну.
Из-за меня, получается, убили старика. По моей просьбе мистер Падроне обратился к семье Капобьянко с вопросом, как к их деду попал неизвестный вальс, сочиненный композитором из Венеции. Я думаю, они быстро установили, кто такой Л. Тодеско – еврей, погибший в Рисьера-ди-Сан-Саббе. А сам факт существования нот доказывает, что Капобьянко тоже находился в том лагере смерти.
– Я считаю, этим объясняется и нападение на вас, – говорит Франческа. – Семья Капобьянко каким-то образом узнала о вашем приезде в Венецию.
– Я сама им сказала, – шепчу я.
– Что?
– Я попросила портье в отеле позвонить семье Капобьянко и спросить о сборнике нот. Оставила свою фамилию и контактную информацию.
Франческа встревоженно покачивает головой:
– Тогда вам тем более необходимо спрятаться.
– Но теперь ноты у вас. У вас оригинал. Какой им резон меня искать?
– Да, оригинал у нас. Но вы свидетель. Вы подтвердите, что купили этот документ у синьора Падроне. А из письма Анны Марии ясно: синьор Падроне приобрел его у семьи Капобьянко. Вы – важное звено в цепочке свидетельств, ведущих напрямую к их семье. – Она подалась ко мне, впилась в меня неистовым взглядом. – Я еврейка, миссис Ансделл. И Сальваторе еврей. Нас очень мало в Венеции, но призраки остаются, они вокруг нас. Теперь мы можем упокоить одного из них. Призрак Лоренцо Тодеско.
Раздается стук в дверь, и я от испуга натягиваюсь, как струна.
– Что будем делать? – шепчу я.
– Ложитесь. На пол.
Франческа выключает лампу, и мы погружаемся в темноту. Я ложусь, чувствую, как сердце колотится о ковер, а Франческа тем временем тихо двигается по темной квартире. У двери она что-то говорит по-итальянски. Ей отвечает мужской голос.
Облегченно вздохнув, она открывает дверь и впускает кого-то. Когда свет снова включается, я вижу Сальваторе. По его лицу понятно, что испугана не только я. Он быстро тарабанит по-итальянски.
– Он говорит, у вашего отеля пострадали три человека, – переводит мне Франческа. – Один мужчина убит, но ваша подруга была жива, когда ее забирали в больницу.
Я думаю о двух несчастных – они вышли из отеля как раз вовремя, чтобы предотвратить мое убийство. И еще я думаю о Герде, которая сейчас, возможно, борется за жизнь.
– Я должна позвонить в больницу.
И снова она останавливает меня:
– Это небезопасно.
– Мне нужно знать, что с моей подругой.
– Вам нельзя высовываться. Если с вами что-то случится, если вы не сможете дать показания против них, цепочка доказательств порвется. Вот почему Сальваторе предлагает свой вариант.
Он раскрывает рюкзачок, который принес с собой. Я надеюсь, у него там пистолет, что-нибудь, способное защитить нас. Но он достает камеру с треногой и устанавливает их передо мной.
– Вы должны записать заявление, – говорит Франческа. – Если что-то случится с вами, у нас, по крайней мере, будет…
Она замолкает, понимая, насколько жестокими могут показаться ее слова.
Я заканчиваю предложение:
– Будет запись моего заявления на камеру.
– Пожалуйста, поймите меня правильно. Вы представляете угрозу для очень влиятельной семьи. Мы должны быть готовы к любому развитию событий.
– Да, я понимаю.
Я понимаю, что хоть так им можно оказать сопротивление. Слишком долго я беспомощно отбивалась от неизвестной угрозы. Теперь я знаю, кто мой враг, и у меня есть возможность нанести ответный удар. Сделать это могу только я. Сразу легчает на сердце, и я глубоко вдыхаю. Сажусь и смотрю в объектив камеры.
– Что я должна говорить?
– Почему бы вам для начала не представиться, не назвать свой адрес? Скажите, кто вы, как купили ноты у синьора Падроне. Расскажите нам о содержании письма, полученного вами от его внучки. Расскажите все.
Все. Я думаю о еще неизвестных им фактах. О том, что вальс Тодеско изменил мою дочь и я теперь боюсь ее. О психиатре, которая хочет упрятать меня в сумасшедший дом. О моем муже, который считает, будто я спятила, поскольку убеждена: «Incendio» принес зло в нашу семью. Нет, ничего такого я им не скажу, хотя так и есть на самом деле. Зло и вправду пропитало «Incendio», зло, которое проникло в мой дом и похитило у меня дочь. И победить его я смогу, только рассказав свою жуткую историю.
– Я готова, – говорю я.
Сальваторе нажимает кнопку «запись». На камере, словно недобрый глаз, загорается красный огонек.
Я говорю спокойным и четким голосом:
– Меня зовут Джулия Ансделл. Мне тридцать три года, я замужем за Робертом Ансделлом. Мы живем в доме номер сорок один двадцать два на Хит-роуд в Бруклине, штат Массачусетс. Двадцать первого июня я посетила антикварный магазин мистера Падроне в Риме, где купила написанный от руки вальс под названием «Incendio» композитора по имени Л. Тодеско…
Красный глазок камеры начинает подмигивать. Сальваторе ищет новую батарейку, а я все говорю. О том, как пыталась определить личность Лоренцо. О том, как узнала о смерти мистера Падроне. О том, как…
