– Черт побери, да она от простудного вируса не могла бы отбиться.
Умело работая палочками, Маура изящно подцепила кусочек курицы.
– С научной точки зрения обычную простуду вызывает не какой-то определенный тип вируса. Тут целое созвездие симптомов, которые…
Она вдруг замолчала, нахмурилась.
– Что такое?
– Джейн, ты затронула очень важную тему.
– Да?
– Когда заговорила о недостаточной сопротивляемости болезням.
– А при чем тут сопротивляемость? Ее ведь задушили.
– На первый взгляд вроде бы задушили. – Маура отложила палочки. – Но вскрытие может выявить что-нибудь совершенно другое.
8
Через смотровое окно Джейн и Фрост видели мертвую девушку на столе в соседнем помещении. Обнаженное тело казалось даже еще истощеннее, чем помнилось Джейн: выступающие тазовые кости, под кожей видны все ребра. Но над шеей в карикатурном контрасте с тощим телом – раздувшееся лицо, веки, опухшие настолько, что закрывают глаза.
– Ты уверен, что выдержишь? – спросила Джейн.
– Я в порядке. Никаких проблем, – отмахнулся Фрост.
– То же самое ты говорил в прошлый раз, – пробормотала Джейн, исчезая в прозекторской, где Маура и ее помощник уже собрали все необходимые ножи и скальпели, костные пилы и пинцеты.
Джейн старалась не смотреть на пугающий набор инструментов, сосредоточив все свое внимание на Кимберли Рейнер. Когда-то она, вероятно, была хорошенькой голубоглазой блондинкой, могла бы веревки из парней вить. Теперь, когда ее тело почти лишилось жиров и мышц, она представляла собой скелет в оболочке. В чем причина? Несколько месяцев «воздушно-кровяной» диеты?
– Рентгенограмма не выявила ничего неожиданного, – сказала Маура, включая яркий свет. – Осмотрим повнимательнее шею.
– И все же, на мой взгляд, тут у нее странгуляционные борозды. – Джейн посмотрела на Фроста, который остановился в нескольких ярдах от стола, найдя для себя стратегически верное место у раковины. – Ты должен взглянуть на это поближе.
– Я и отсюда прекрасно все вижу, – сказал он.
– И посмотри, как распухло ее лицо, – добавила Джейн. – Такое ведь происходит, когда сдавливают шею?
– Тут один механизм, – кивнула Маура.
– Так что еще может вызвать отек лица?
– Аллергическая реакция. Анафилаксия.
Лоб Мауры над хирургической маской неожиданно нахмурился.
– Или Latrodectus, – тихо сказала она.
– Как?
Маура не ответила – она достала увеличительное стекло. Наклонилась и повернула голову трупа на сторону, чтобы увидеть шею сбоку. Глядя на кожу, она пробормотала:
– Господи боже! Такой маленький – я чуть не пропустила.
– Что?
– Прокол.
Неожиданно зазвонил телефон Фроста.
Маура не отрывала взгляда от горла мертвой девушки. Она повернула голову в другую сторону и принялась разглядывать шею с противоположной стороны.
– И здесь тоже.
– Ты имеешь в виду что-то вроде проколов для отсасывания крови?
– Нет, вроде…
– Риццоли, едем! – прокричал Фрост. – Церковь Святого Антония!
– Что там?
– Отец девушки. Он взял Лукаса Генри в заложники и угрожает его убить!
9
Четыре патрульные машины бостонской полиции, припаркованные перед церковью Святого Антония, мигали проблесковыми маячками, когда Джейн и Фрост выскочили из автомобиля и побежали к церкви.
– Он захватил парня в церкви, – доложил патрульный. – Мы контролируем все выходы. Пытались поговорить с ним, но он отказывается сотрудничать.
– Дайте я с ним поговорю, – сказала Джейн, надевая пуленепробиваемый жилет.
– Мэм, он уже несколько раз стрелял. Нас поэтому и вызвали – кто-то из соседей сообщил о стрельбе.
– Парень жив?
– Он отзывался. Больше я ничего не знаю.
Патрульный оглядел Джейн с ног до головы, словно сомневаясь в ее способности справиться с ситуацией.
– С нами спецназ. Я думаю, вам не следует…
– Я знаю Рейнера. Именно я и должна это сделать.
Джейн двинулась ко входу в церковь.
– Мистер Рейнер! – крикнула она через дверь. – Это детектив Риццоли. Я хочу поговорить с вами!
Изнутри донесся голос Рейнера:
– Можете не суетиться! Вы не в силах ничего изменить!
Ну по крайней мере, он не угрожал.
– Я открываю дверь, – объявила Джейн. – Я иду одна.
Ответа не последовало. Она набрала в грудь воздуха и перешагнула порог.
Внутри стоял полумрак, единственная свеча, мерцавшая вдали, не могла его рассеять. Джейн не видела ни Рейнера, ни Лукаса, но слышала испуганный голос парня где-то в темноте. Наверху захлопали крыльями летучие мыши.
– Он сумасшедший! – рыдал Лукас. – Ворвался сюда, когда я спал. Говорит, что убьет меня.
Глаза Джейн приспособились к темноте, и теперь она разглядела их. Лукас ссутулился на скамье, Рейнер стоял над ним, направив ствол пистолета в голову парня.
– Отпустите его, – произнесла Джейн. – Этим вы никому не поможете.
– Речь идет о справедливости, – отрезал Рейнер. – А она чего-то да стоит.
– Стоит вашей собственной жизни?
– Кто-то должен понести наказание. Мы оба знаем: ее убил он.
– Не убивал я ее! – завопил Лукас. – Я уже сто раз говорил!
– Если парень виновен, пусть это докажет суд, – сказала Джейн.
– Ничего суд не докажет, – возразил Рейнер. – Вы сами вчера говорили, что нет никаких доказательств. И не будет. Моя девочка умерла, а убийце ее смерть сойдет с рук.
Даже в полумраке Джейн увидела, как рука Рейнера выпрямилась, пальцы крепко ухватились за ствол. Она вытащила собственный пистолет, и в этот момент зазвонил ее сотовый. Все трое замерли на пороге насилия. Телефон все звонил, а Джейн не сводила глаз с Рейнера.
– Если Лукас ее убил, клянусь вам, я найду способ доказать это. И он отправится за решетку.
Они с Рейнером разглядывали друг друга в темноте. Звонил еще один телефон – на сей раз Рейнера. Не отрывая от детектива глаз, он ответил:
– Слушаю.
Наступила долгая пауза, потом он наклонился и толкнул телефон по полу в сторону Джейн:
– Вас.
Джейн в недоумении подняла трубку:
– Риццоли.
– Джейн, я стою у церкви, – раздался голос Мауры. – Парень ее не убивал!
