На столе лежал не только мой старательно составленный список подозреваемых и их особенностей, но и новые листы, исписанные крупным петляющим почерком Ирен.
– Что ты делаешь? – прошептала я.
Она ответила тоже шепотом:
– Пытаюсь определить, кем из подозреваемых был Шерлок Холмс.
Я поджала пальцы ног в домашних туфлях. Мало того, что Ирен доверилась мне, а не этой выскочке Элизабет-Пинк, она еще и пыталась втянуть Шерлока Холмса в ужасы Уайтчепела!
Я не могла вообразить более счастливого момента, разве только если бы Квентин Стенхоуп вошел в дверь и присоединился к нам.
– Рост – это ключевой момент, – сказала Ирен. – Кроме последней женщины, на которую, очевидно, напали, когда она лежала в постели, все жертвы были невысокими. Ты понимаешь, что это значит?
– Конечно, на них было проще наброситься.
– На улице. И, – добавила она для себя, – во время акта.
Акт. Я была достаточно информирована, чтобы знать: речь идет не об отделении театрального представления. Большего я знать не хотела, но, возможно, все-таки придется.
– Я не понимаю, Ирен.
– Ты же поняла мои… выводы о странной мебели в доме свиданий?
Я кивнула, как студентка, отвечающая выученный урок:
– Это было нечто вроде кровати, предназначенной для аморальных целей, чтобы… джентльмену, – в этот момент я подумала о толстом Берти и едва не поперхнулась, – не приходилось ложиться. Или чтобы он мог опереться на поверхность и не напрягаться. Чрезмерно. В любом положении.
– Замечательно! В любом случае ты уловила суть. Но в Уайтчепеле, где люди ранга принца Уэльского обычно не появляются, женщины в большинстве случаев не ложатся. Ты понимаешь, что я имею в виду? – Она посмотрела на меня с легким беспокойством.
– О! Ты хочешь сказать, как овцы. В Шропшире. Почему ты не говоришь об этом прямо? Они всегда… стоят.
– Я не знала, но, очевидно, ты в курсе. Овцы. Да. Но в Уайтчепеле Потрошитель опускал женщин на землю, уже перерезав им горло. Они были мертвы еще до того, как падали, и, слава богу, ничего не чувствовали, когда он приступал к своей настоящей работе.
– Расчленению.
Она кивнула.
– У нас в деревнях есть люди – мужчины, я полагаю, – которые время от времени расчленяют животных. Бедных тварей находят в полях. На них нападают мужчины того же сорта, что убивают женщин?
– Не знаю, Нелл. Крафт-Эбинг отмечает, что юные мальчики, которые мучают и убивают животных, часто переключаются на уничтожение высших форм жизни.
– Я рада, что не читаю по-немецки, – сказала я с содроганием.
– Но ты жила в Шропшире, и, очевидно, тебе уже доводилось мельком видеть работу того или иного «потрошителя».
– Верно. В Шропшире всякое бывает. Так что ты, Ирен, думаешь о Шерлоке Холмсе в Уайтчепеле?
– Только то, что он был в явно невыгодном положении. Как и у Годфри, его рост намного выше среднего.
– Как и у Квентина, – заметила я самодовольно.
– Но Квентина не было в Уайтчепеле. Как и Годфри. Однако мы знаем, что Шерлок Холмс там был, потому что он сам тебе сказал. Зачем, как ты думаешь?
– Хотел поставить меня в тупик?
– Он хотел и меня поставить в тупик. И предупредить нас, что занимается этим делом с самого начала. И дать понять, что круг подозреваемых на роль Потрошителя больше и шире – и выше, – чем мы можем подумать.
– Таким образом?..
– Таким образом, я ищу Шерлока Холмса в Уайтчепеле. Уверена, что он ходил туда в гриме. Возможно, даже несколько раз. Подозреваю, в переодетом виде его действительно описали в качестве возможного убийцы. И подозреваю, что это его сильно позабавило. Я также подозреваю, что, если мы определим, где и когда он был опознан, пусть и ошибочно, мы узнаем намного больше о более вероятных подозреваемых в преступлениях.
– А как насчет безумного драпировщика, который сбежал во Францию?
– Мы, безусловно, должны его найти, но пока не знаю как.
– Значит, ты не считаешь, что Шерлок Холмс действительно виновен? – Я не смогла скрыть разочарования в голосе.
Подруга наклонила голову, обдумывая идею с той же беспристрастностью, с какой сам Шерлок Холмс размышлял над имитацией отпечатков пальцев.
– Этого нельзя исключать. Мистер Холмс демонстрирует столь же необычное отсутствие эмоций, какое необходимо для совершения таких мерзких деяний. Он человек, гонимый бешеным энтузиазмом, но способный впадать в глубочайшую меланхолию. Во многих смыслах он типичный актер, как Генри Ирвинг. Бедный Брэм! Посвятил себя этому монстру тщеславия, талантливому, но жестокому ко всем вокруг. Только Эллен Терри
[78] смогла выдержать его чудовищное потакание собственным слабостям, и она весьма изящно с ним справляется.
– Не думаю, что все эти театральные люди имеют отношение к делу, хотя меня бы очень развеселило привлечение Сары Бернар к числу подозреваемых.
Ирен засмеялась, зажав рот ладонью:
– Сара в поисках жертвы в Уайтчепеле. Вот это комедия!
– Она иногда одевается в мужскую одежду, как и ты.
– Кстати, – Ирен вновь посмотрела на меня, – женщина, переодетая мужчиной, тоже могла совершить преступления. И в этом случае с ростом не было бы проблем! Слава богу, что точно известно наше местонахождение, мое и Сары, во время осеннего кошмара. Ведь ты видела нас обеих в то время? Ты и есть наши алиби.
– Хм-м, – протянула я, как всегда, если не могла помочь ничем более существенным.
Ирен передвигала страницы, как части головоломки:
– Нет, Нелл. Как ни увлекательны спекуляции на эту тему, я предпочитаю вернуться к строгим фактам. И они совершенно прозрачны. Есть лишь один подозреваемый, который может оказаться Шерлоком Холмсом, и он имеет отношение к делу третьей жертвы, Элизабет Страйд.
– Она единственная была просто убита.
– Да, если перерезанное горло можно назвать «просто убита». – Подруга снисходительно улыбнулась мне. – Впрочем, в деле уайтчепелского Потрошителя это действительно было благом. – Она порылась в записях и положила два листа поверх друг друга. – Если помнишь, Нелл, Лиз Страйд в ночь ее смерти видело больше всего людей.
– Занятых в ее отвратительной профессии, ты имеешь в виду.
– Послушай, Нелл. У этих женщин была собственная жизнь и помимо способа, которым они зарабатывали свои гроши. Кстати, Лиз получила в тот день шесть пенсов, прибравшись в нескольких апартаментах на Флауэр и Дин-стрит. Женщина, присматривающая за гостиницей, где убирала Страйд, заплатила ей, когда они выпивали в пабе «Голова королевы».
