– Так где же вы познакомились с Люси в тот вечер? – спросил Ардженти Джека Тейлора. – В зрительном зале и на прогулочной палубе?
– Я уже говорил вам. Я не знакомился ни с какой Люси и не был в «Плавучем театре».
– Одна из работавших там девушек утверждает, что видела вас.
– Она ошибается или лжет. Я все время пробыл в клубе «Павлин».
– Почему же тогда ни одна из девушек не видела вас там? Только потому, что вас видели в «Плавучем театре».
Тейлор провел ладонью по волосам:
– Не знаю… не знаю… Я был в «Павлине», говорю вам.
Четыре часа ночи в «Томбс» и третий допрос. Джозеф знал, что сейчас он располагает наилучшими шансами сломить сопротивление подозреваемого и вынудить его к признанию. Рядом с ним находились Финли Джеймсон и Тед Бартон. Он заранее договорился с ними о том, что они тоже время от времени будут задавать ему неожиданные вопросы, чтобы держать его в напряжении и выводить из равновесия. Ардженти попросил их: «По возможности выявляйте противоречия в его показаниях и демонстрируйте их ему».
– В какое время вы ушли от своего друга Альберта Мэтти в Саутэнде? – в очередной раз спросил он Джека.
– Хм… в пять или в шесть часов. Я уже говорил вам.
Детектив хлопнул ладонью по лежавшей перед ним папке:
– Нет, до этого вы говорили, в семь или в восемь.
– Я… я не помню точно. С тех пор прошло уже несколько лет.
– Давайте посмотрим, что говорит ваш друг Альберт.
Ардженти перевернул страницу:
– Он говорит, что вы ушли сразу после ланча.
– Нет-нет… это было позже.
– Не решили ли вы изменить показания, когда узнали, что ваш друг указал более раннее время вашего ухода? – вмешался Джеймсон.
– Нет. Я ушел позже, чем он говорит. Не раньше половины пятого или пяти.
– Вы же понимаете, в данном случае время имеет огромное значение, – сказал Финли. – Поскольку вы покинули дом вашего друга в Саутэнде сразу после ланча или даже, скажем, в половине пятого, у вас было время для того, чтобы вернуться в Лондон и убить Марту Тэбрэм.
Тейлор в растерянности переводил глаза с расширенными зрачками с одного следователя на другого. Вид у него был измученный.
– Я уже говорил вам, – сказал он, тряся головой, – я не знаю никакой Марты. Я не знаком ни с одной из этих девушек.
Вынув из папки блокнот, Джозеф бросил его на стол перед Джеком.
– Тогда почему в вашем блокноте записаны имена этих девушек, включая Марту? – прозвучал в тишине следующий вопрос.
Ардженти надеялся, что правильно рассчитал время. Он испытывал такое же напряжение, как и Тейлор. Последняя телеграмма из Лондона с показаниями Мэтти пришла на следующее утро после обнаружения блокнота. Бартон со своими людьми нашел его засунутым в носок и лежавшим на дне сундука в каюте Джека. И теперь Джозеф внимательно наблюдал за тем, как подозреваемый с недоумением смотрит в блокнот.
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – заявил Джек.
– Здесь записаны имена их всех. – Детектив ткнул пальцем в блокнот. Это был блеф. Там были записаны только четыре имени – Марта, Кэтрин, Элизабет и Мэри – наряду с именами шести других девушек. Но если бы Тейлор поддался на провокацию и выпалил: «Здесь только четыре!», то выдал бы себя с головой.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, – Тейлор опять бросил на допрашивающих его людей недоуменный взгляд. – Это все подруги и знакомые моей жены.
– Говорите, подруги вашей жены? – вновь вмешался Джеймсон. – А может быть, вы записывали имена тех, кого убили?
Джек затряс головой:
– Нет… нет.
Джозеф почувствовал, что матрос теряет самообладание.
– Так что, по-вашему, эти имена – простое совпадение? – вновь начал он наступать на Джека.
– Я… это не я… – Матрос смотрел на них с выражением отчаяния. – Клянусь своей жизнью!
Ардженти отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть его полные мольбы глаза. В этот решающий момент, когда все висело на волоске, он не имел права рисковать, проявляя слабость.
– Тогда почему вы спрятали блокнот так далеко? – спросил детектив.
Некоторое время Тейлор молчал в нерешительности, хлопая ресницами.
– Там… там записано очень личное, – выговорил он наконец.
Джеймсон поднял брови:
– Личное или уличающее?
Снова последовало молчание.
– Может быть, это все-таки список ваших жертв? – опять спросил Джозеф.
У Джека задрожала нижняя губа. Он покачал головой:
– Нет… нет. Я не прикасался к ним. Там поэмы и записки знакомым девушкам. Говорю же вам, это очень личное.
Финли взял блокнот и полистал его.
– В самом деле, – проговорил он. – Что ж, давайте почитаем. Например, вот это: «Ты тщательно скрываешь свою боль, но я уверен, она навсегда останется в твоем сердце».
Он посмотрел на моряка.
– Что-то знакомое. Где вы позаимствовали этот фрагмент?
– Нигде. Я написал это сам.
– Или вот это: «При мысли о том, что я могу завладеть твоей рукой, я весь дрожу, если бы только вместе с этим вспыхнула страсть в твоем сердце». Кому принадлежат эти слова?
Тейлор с недоумением смотрел на англичанина.
– Позвольте мне объяснить, – сказал он. – Это выдержки из романа Натаниэля Хоторна «Алая буква» с небольшими изменениями. Он повествует о запретной страсти и грехе, совершаемом женщинами.
Джеймсон побарабанил пальцами по блокноту:
– Грехе, за который, по вашему мнению, женщины подлежат наказанию.
Моряк закрыл глаза и как будто сжался в комок.
– Нет… нет! – воскликнул он. – Я не прикасался к ним. Я даже не знаю ни одной из них.
– Вы записывали имена женщин, которых даже не знали? – уточнил Финли. – Любопытно.
– Это… это не та Марта.
– Стало быть, другая Марта, – сказал Ардженти. – Как ее фамилия?
– Кажется… Тернер.
– Кажется? А фамилии других?
– Я… я сейчас не помню. Во всяком случае, не всех из них.
– Итак, вы помните ту фамилию, которая нужна вам, чтобы отмежеваться от Марты Тэбрэм, и которая тоже начинается на букву «Т», а остальные не помните. Удобная позиция.
Наступила долгая пауза.
Тейлор переводил взгляд с Джозефа на Джеймсона и обратно, словно затравленный зверь.
– Итак, кого из них вы убили первой? – вновь нарушил тишину Ардженти. – Вы записывали их имена в той же последовательности, в какой убивали?
