Увидев слабый проблеск света, Ардженти двинулся в этом направлении. Он пристально всмотрелся вперед и увидел в восьми ярдах от себя Джеймсона, вцепившегося в лестницу. Судя по всему, лампа не погасла только у него. Ему показалось, что над головой напарника он видит пару чьих-то ног, стоявших на лестнице. Больше никого видно не было. Заметив его, Финли крикнул:
– Сюда! Плывите сюда, Джозеф… хватайте меня за руку!
– Сейчас попробую…
Но под напором потока воды детектив никак не мог преодолеть разделявшее их расстояние. Когда он приблизился ярда на три, Джеймсон протянул ему руку. В этот момент, увидев, что напарник поднялся на ступеньку выше, Ардженти с ужасом понял, что происходит. Вода поднялась так высоко, что между ее поверхностью и потолком коллектора оставался всего фут свободного пространства. Финли снова крикнул:
– Осталось чуть-чуть, Джозеф! Еще несколько гребков – и протяните мне руку!
Прилагая огромные усилия, Ардженти немного продвинулся вперед. От напряжения у него болели все мышцы. Пытаясь схватить Джеймсона за руку, он ловил ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
Когда их разделял всего фут, вода сомкнулась над его головой. Фигура Финли расплылась перед глазами следователя, а горящая лампа превратилась в тусклую светящуюся точку. В следующий момент его окутала беспросветная тьма, и он так и не понял, что принесло ему долгожданное облегчение – черные воды коллектора или наступившее беспамятство.
20
Томас Колби вышел на прогулочную палубу и, закурив сигару, принялся всматриваться в темные просторы Атлантики.
Обед на борту «Британника» представлял собой официальное мероприятие, так что они с женой Эмилией облачились по этому поводу в свои лучшие наряды. Им оказали честь, посадив за капитанский стол, но к концу третьей перемены блюд сосед Томаса – владелец сталелитейного завода – так утомил его рассказами о печах Бессемера, что он решил выкурить послеобеденную сигару пораньше и заодно подышать свежим воздухом.
Сэр Колби взял с собой Эмилию, чтобы она немного развлеклась, походила по магазинам и пообщалась с людьми, пока он будет проводить исследования в моргах и больничных лабораториях. Но, как только она заговорила о канадских мехах и нью-йоркских магазинах, Томас тут же оборвал ее.
Он выпустил облако дыма в насыщенный солью морской воздух. После того как расследование приняло такой оборот, пустые разговоры, не имевшие отношения к его работе, стали вызывать у него раздражение. Идея утаить факт связи меток на телах жертв с буквами иврита принадлежала Грейлингу, и Колби все еще испытывал неловкость, придумывая всевозможные отговорки по поводу того, почему они не обнаружили их раньше. Помимо всего прочего, это бросало тень на его профессиональную репутацию.
Когда корабль встал в доке, Джеймсон и Лоуренс явились поприветствовать его. Финли тоже завел пустой разговор: спросил, как прошло их путешествие, была ли Эмилия раньше в Нью-Йорке, какие у нее планы? Он сделал жест головой в сторону доков:
– Я думаю, эти океанские лайнеры обогатят Нью-Йорк. С них можно пешком добраться до самого центра Манхэттена, тогда как, приплывая в Лондон, большие суда должны останавливаться в Тилбери или Саутгемптоне.
– Да, действительно, – согласился Колби.
В данный момент эти посторонние разговоры были ему на руку, поскольку вращались вокруг важных вопросов, на которые предстояло найти ответы. Правда, когда они, наконец, перешли к теме расследования, он обрадовался и сказал:
– Насколько я понимаю, вы с этим парнем Ардженти продвинулись далеко вперед.
Лицо Джеймсона помрачнело.
– К сожалению, у меня плохие новости.
В течение последних двадцати четырех часов Джозеф Ардженти находился на грани жизни и смерти, и его напарник опасался худшего, поскольку жар у него никак не спадал.
Скорость потока, в котором детектив едва не утонул, возросла, и меньше чем через минуту уровень воды спал. В результате, прежде чем Ардженти вместе с Джереми Линчем был вынесен через шлюз к докам Ист-Ривер, в коллекторе снова образовалась воздушная прослойка. Их быстро обнаружили и выловили из воды портовые грузчики. Наблюдавший за этой процедурой матрос принял участие в мероприятиях по их реанимации.
Финли кратко рассказал об этом своему учителю, и они, доставив Эмилию в отель в Брунсвике, отправились в больницу «Бельвю». По дороге туда Джеймсон окончательно ввел Колби в курс дела.
При их приближении медсестра, охлаждавшая тело Ардженти с помощью влажных полотенец, вежливо улыбнулась и отошла в сторону.
– Как долго он находится без сознания? – осведомился Томас.
– Все время, кроме первых восьми часов, – ответила медичка. – Когда развилась легочная инфекция, у него поднялась температура, он заснул и спит до сих пор. Если бы не высокий уровень содержания соли в воде, боюсь, мы уже потеряли бы его.
– Как вы боретесь с инфекцией?
– Рвотный камень и камфарная настойка опия.
Джеймсон качнул головой в сторону медсестры.
– А также охлаждение тела, чтобы снизить температуру. Она у него держится на уровне тридцать девять и пять – сорок и пять.
Колби задумчиво кивнул:
– Думаю, вы правы. Сегодня вечером наступит кризис. Его родные в курсе? Кто-нибудь из них находится здесь?
– Жена. Она уехала домой на два часа, чтобы позаботиться о детях. Я обещал дождаться ее здесь, – Джеймсон сверился с карманными часами. – Минут через сорок должна вернуться. Она сказала, что останется с ним на ночь вместе с дежурной сестрой.
Они договорились, что Лоуренс отвезет Томаса обратно в Брунсвик, а следующим утром они вновь встретятся в «Бельвю».
– Обстоятельства, при которых придется проводить повторное вскрытие Люси Бонина, не самые благоприятные, – заметил сэр Колби. – Но время поджимает. Я не могу задерживаться здесь дольше недели.
– Понимаю.
Джеймсон остался в обществе спящего Ардженти и дежурной медсестры. Когда сестра вышла, чтобы поменять воду и полотенца, Джеймсон склонился над больным и осторожно приложил руку ко лбу. Он почувствовал, как жар обжигает его ладонь.
– Не сдавайтесь, Джозеф, – шепнул он. – Ваша жена и дети молятся за ваше здоровье и очень по вас скучают. Как и я, мой друг.
– Он потерял двух своих человек, но сам выжил. Сейчас лежит в больнице. И франту удалось спастись.
Тирни осматривал новую лошадь во дворе пивоварни, когда Том Броган принес ему это известие. Он проверял зубы лошади, и она, испугавшись, заржала и отпрянула назад. Майклу пришлось придержать ее за поводья.
– И что слышно из больницы? – поинтересовался он.
– По слухам с Малберри-стрит, его дела не слишком хороши.
Броган махнул рукой.
