В такие моменты Лоуренс находил утешение в своем любимом чтении. Он мог прочесть книгу за пять-шесть часов. Однажды Джеймсон попросил его прочитать две главы в справочнике и, увидев, что он переворачивает страницу через каждые семь секунд, удивленно поднял брови. Когда спустя несколько минут Лоуренс закончил, он сказал:
– Нет, я имел в виду прочитать внимательно, а не пробежать глазами.
– Я прочитал внимательно, – возразил его друг.
– Ладно. Давайте посмотрим.
Финли задал несколько вопросов по содержанию этих двух глав и на каждый из них получил правильный ответ. Лоуренса всегда удивляло недоверие Джеймсона. Разве другие люди не обладают такими же способностями к чтению и запоминанию?
Поэтому, когда его товарища охватывало раздражение, Лоуренс с головой погружался в приключения Гулливера, Монте-Кристо, Моби Дика и других литературных героев.
Правда, сегодня вечером все было несколько иначе. И когда Финли крикнул во второй раз, Лоуренс оторвался от книги. Он вспомнил, как была расстроена Элис после прошлой вспышки Джеймсона. Она просто не понимала, как у человека может так часто меняться настроение.
Когда крик хозяина дома донесся до его слуха в третий раз, Биделл закрыл глаза и пробормотал: «Пожалуйста, прекратите… Пожалуйста, ради бога прекратите». Спустя полчаса Лоуренс услышал, как Джеймсон крикнул, что уходит, а затем хлопнула входная дверь – тогда он спустился, чтобы снова утешить Элис. На сей раз он рассказал ей оставшуюся часть истории своего друга.
Это был трудный разговор, и Лоуренс помог экономке приготовить чай, прежде чем рассказал, как мать Джеймсона попала в лондонский «Бедлам», вследствие чего его и отправили жить к тетке в Америку.
– Там он и познакомился со мной, – объяснил Биделл.
Он заметил, что Элис смотрит на него скорее с любопытством, чем с беспокойством.
– Не волнуйтесь. Сейчас я не представляю ни для кого опасности. И, вероятно, никогда не представлял, – заверил он женщину.
Рассказывая о том, какие усилия приложил Джеймсон, чтобы вытащить его из «Бедлама» и получить разрешение на опекунство, Лоуренс вдруг осознал, что впервые говорит об этом с кем-либо.
– Если бы не он, я до сих пор находился бы там, – сказал он под конец.
Выслушав его, Элис помолчала некоторое время, а потом подняла на него глаза.
– И вы думаете, именно поэтому Джеймсон пожалел вас? Потому, что это случилось с его матерью? – спросила она.
– Да. И, вероятно, поэтому я многое прощаю ему.
Экономка задумалась, и по выражению ее лица Биделл увидел, что она поняла, почему у Финли происходят подобные срывы. Теперь, по крайней мере, она будет реагировать на них не столь болезненно и более терпимо. Он был рад, что наконец поделился этим с посторонним человеком.
Однако Лоуренс не рассказал – и, наверное, не рассказал бы никогда ни ей, ни кому-либо еще – о том, что роднило их с Джеймсоном. О том, что временами Финли тоже впадал в состояние умопомрачения, хотя в отличие от Лоуренса никогда не признавал этого и, вероятно, уже никогда не признает.
26
Выглянув из окна своего офиса, инспектор Маккласки увидел, как Брендан Манн и еще два человека выехали со двора в полицейском фургоне. Он спустился по лестнице, вышел на улицу, завернул за угол и направился к кафе, где у него была назначена встреча с девушкой.
Напротив здания полицейского участка имелось кафе, служившее местом встреч для детективов и служащих с Малберри-стрит. Однако инспектор не хотел, чтобы его видели с девушкой, и поэтому выбрал другое кафе, в квартале от здания управления.
Это была Дора Кларк – красивая блондинка двадцати двух лет, с тщательно уложенными волосами, зелеными глазами, нежной кожей и синяком на левой щеке размером с яйцо. Ее порекомендовал Майкл Тирни.
– Я немного закрасила его румянами, – сказала она, повернувшись к нему левой щекой. – Ну, как?
– Превосходно, – Маккласки поморщился. – Но это настоящий синяк? Вдруг они смоют румяна?
– Да, конечно. Самый что ни на есть настоящий. – Девушка неуверенно улыбнулась. – И вот эти тоже. Лучше сделать невозможно.
Инспектор кивнул, рассматривая пурпурно-синие кровоподтеки на ее шее. Он не знал, случайно ли Тирни нашел девушку с подходящими синяками в нужных местах или поручил кому-нибудь поставить ей их, – и не хотел этого знать.
– Ты хорошо изучила свою роль? – спросил он строго.
– Все тщательно отрепетировано. – Она отпила глоток кофе. – Зря я, что ли, целый год отработала дублершей на Бродвее?
Маккласки взглянул на часы.
– Иди на место, я последую за тобой через минуту, – велел он. – Нас не должны видеть вместе.
* * *
С момента убийства Камиллы Грин возле отеля «Риверуэй» уже с дюжину мнимых свидетелей заявили: «Мне кажется, я видел Потрошителя», и Джеймсон заметил, что в Лондоне их было раза в три больше.
Большинство этих версий развалились еще до того, как за их изучение взялись всерьез, но Ардженти твердил себе, что каждая из них должна быть тщательно проверена.
Джозеф проводил допрос, в то время как Джон Уэлан вел протокол. Комнаты для допросов находились в подвале на Малберри-стрит, поскольку большинство допрашиваемых были подозреваемыми и содержались в расположенных поблизости камерах. Вне всякого сомнения, травмы девушки по имени Дора Кларк выглядели вполне натуральными и совсем недавними. И клуб, где она встретилась с этим человеком, принадлежал к категории мест, которые Потрошитель любил выбирать в качестве своих охотничьих угодий.
– Так вы говорите, что познакомились с этим человеком в нижней части Бауэри? – спрашивал Ардженти.
– Да, совершенно верно.
– Вы видели его прежде – в клубе или где-нибудь еще?
– Нет. Я никогда его не встречала, – пожала плечами девушка. – Или, по крайней мере, если он бывал здесь прежде, я не замечала его.
– И как он выглядит?
Дора задумалась:
– Среднего роста, лишь на несколько дюймов выше меня. Коренастый.
– Цвет волос, борода, усы?
– Темно-каштановые волосы, короткая бородка и усы. Аккуратно постриженные. И на голове с правой стороны у него небольшой шрам.
Она прикоснулась пальцем ко лбу.
– Вы, должно быть, находились довольно близко от него, раз заметили это.
– Да. Всего в нескольких дюймах, когда он схватил меня за горло. – Непроизвольным движением она провела рукой по шее. – Говорю вам, мне подумалось, это последнее, что я вижу в своей жизни.
Она посмотрела на Уэлана, записывавшего ее показания, и быстро взглянула на настенные часы.
Ардженти сделал паузу, чтобы дать ей возможность прийти в себя и собраться с мыслями.
