С этими словами он вытащил свою визитную карточку.
Немного поколебавшись, девушка взяла деньги:
– Буду иметь в виду.
Когда напарники ехали в кебе Лоуренса по Лафайет-стрит, Ардженти сказал:
– Ваше предположение оказалось верным. Похоже, она действительно что-то знает и скрывает это.
– Да. Думаю, она солгала по поводу бармена Джереми Лэйна. По всей видимости, он находился в клубе. Но идти в офис не имело смысла, поскольку он мог в любой момент выскользнуть через заднюю дверь. Даже если бы мы застали его там, он сказал бы то же самое: Вера Мэйнард не оставила ему адрес своего местопребывания, и ему неизвестно, где она находится. Нам остается лишь уповать на божью помощь.
Джозеф погрузился в размышления и не произнес ни слова, пока они не достигли Сентр-стрит.
– Вы сказали Вики о существовании угрозы со стороны Тирни. Думаете, он каким-то образом причастен к убийству Анны? – заговорил он после этого.
– Уверен в этом, – вздохнул Джеймсон. – В «Томбс» у меня было достаточно времени для того, чтобы подумать о том, что могло произойти. Стремление Тирни найти Элли, разглашение информации о моем прошлом, подслушанной Маккласки в комнате для допросов, – все это указывает на существование заговора. Кроме того, вы говорили, что, по мнению Брайса, раны на теле Анны по своему характеру отличаются от ран на телах предыдущих жертв.
– Да. Он считает, что они наносились беспорядочно. Некоторые из них были поверхностными, другие – очень глубокими. Более глубокими, чем наблюдавшиеся им на других телах.
Финли кивнул:
– Я поговорю с Брайсом завтра. Единственное, что я не могу понять, – букву «далет» на груди. В конце концов, истинная природа этих меток все еще скрыта от нас, и никто… – Джеймсон осекся, заметив, что выражение лица Ардженти внезапно изменилось. – Что такое?
Джозеф вдруг вспомнил, как во время совершенно бесполезного и бессмысленного разговора с Дорой Кларк из его офиса вышел Билл Гриффин. Он рассказал об этом напарнику:
– Этот визит мог быть устроен специально для того, чтобы Билл Гриффин получил возможность порыться в моем столе. Все остальные сотрудники занимались в это время расследованием по другому делу.
Ардженти заметил, как криминалист сжимает правой рукой серебряный набалдашник своей трости, собирая в уме воедино элементы пазла.
– Да, наверное, вы правы, – согласился он. – Хотя мы можем так никогда в этом и не удостовериться, если Тирни найдет Элли раньше нас.
* * *
Днем раньше Майкл Тирни без всяких церемоний прошел к офису клуба Веры Мэйнард и толкнул дверь.
Пусто. Джереми Лэйна не было. Оглядевшись, бандит заметил, что Лэйн покидал свое рабочее место в спешке. На столе лежала стопка серебряных долларов и стояла чашка с недопитым кофе. Очевидно, бармен бежал через заднюю дверь, едва увидев, как они с Броганом вошли в клуб, или попросил кого-нибудь из девушек постучать в дверь в случае их появления.
Они ждали возвращения Джереми почти час, и все это время Тирни потягивал виски. Выйдя из офиса, он отыскал Вики и схватил ее за руку – достаточно сильно, чтобы на ней остался синяк.
– Скажи Джему Лэйну, что мы заходили, – велел он, – и если в следующий раз его не будет на месте, мы начнем уродовать его девчонок. Может быть, ты станешь первой.
Вера всегда заботилась о своих девушках, и если у Джема была с ней связь, этот прием должен был сработать. Но когда Майкл зашел на следующий день – спустя всего несколько часов после визита Джеймсона и Ардженти – и не нашел ни Лэйна, ни Вики, он понял, что ему, возможно, придется изменить планы. Что делать? Каждый раз угрожать новой девушке, которая, вероятнее всего, понятия не имеет о том, что происходит?
– Он должен каким-то образом пробираться в клуб и выбираться из него, – сказал Тирни Брогану, когда они вышли на улицу. Теперь он знал, что нужно делать, но его терпение было на пределе. – Судя по всему, он входит и выходит через заднюю дверь, поэтому заметить его можно только в переулке, за которым нужно установить наблюдение. В течение следующих нескольких дней приходи сюда в разное время вместе с Мартином. Располагайся на приличном расстоянии в одном конце переулка, а Мартина ставь у другого. Рано или поздно он должен появиться.
39
– Вы полагаете, что недавнее убийство в Новом Орлеане – дело рук Потрошителя, как утверждается в письме?
– Если судить по отчету о вскрытии, который мы получили, похоже на то.
– А как насчет убийства Анны Уолкотт – у вас теперь есть сомнения относительно того, что его совершил Потрошитель? Ведь в том письме речь идет также о «самозванце».
– Эти сомнения появились у нас еще до публикации письма.
В конференц-зале на Малберри-стрит собралась небольшая группа муниципальных чиновников и журналистов. До сих пор обмен вопросами и ответами происходил главным образом между Ардженти и репортерами «Нью-Йорк таймс» и «Геральд трибьюн».
Рядом с Джозефом за столом на трибуне сидели Финли, мэр Уоткинс и комиссар Лэтам. Это была публичная демонстрация того, что Ардженти и Джеймсон вновь возглавили расследование.
Репортер «Нью-Йорк таймс» бросил вопросительный взгляд на своего коллегу, словно пытаясь понять, не пришла ли тому в голову та же самая мысль, что и ему.
– Осмелюсь заметить, детектив Ардженти, что раньше представителей прессы уверяли совсем в другом, – заявил он.
– Спасибо за замечание. Иногда возникает необходимость в том, чтобы происходящее в кабинетах Малберри-стрит становилось достоянием гласности лишь спустя некоторое время. – На лице детектива появилась натянутая улыбка. – К тому же, если вы помните, я находился в отпуске и не принимал непосредственного участия в расследовании в течение прошедшей недели.
– А я – чуть дольше, – вставил Джеймсон с кривой усмешкой.
В зале раздались сдавленные смешки. Это были первые слова английского криминалиста после официальных приветствий перед началом пресс-конференции.
– Пользуюсь случаем, чтобы заявить, что я очень рад вновь приступить к работе, – добавил Финли.
Возникла неловкая пауза, словно все вдруг вспомнили о том, что с ним произошло, и никто не желал высказываться на эту тему. Ардженти принял огонь первых вопросов на себя именно для того, чтобы дать напарнику возможность адаптироваться к новой обстановке. Теперь он тоже первым нарушил молчание:
– А я пользуюсь случаем, чтобы выразить глубокое удовлетворение по поводу возвращения к работе Финли Джеймсона. Никто не знает Потрошителя лучше его, и, соответственно, никто не сможет в такой мере поспособствовать его поимке, как он. Поэтому я и настоял на том, чтобы он вновь подключился к расследованию.
– Тише, пожалуйста, – вполголоса произнес Уоткинс, обращаясь к журналистам, среди которых поднялся одобрительный гул.
