Уэйн узнал встревоженное выражение глаз товарища. Вероятно, Балленджер живо представляет, что случилось с остальной частью команды Норы. Такер уставился на обеих женщин, объединенных призраком. Их сплотил горестный союз. Обе они – единственные выжившие из своих подразделений – «Проекта 623» и группы «Орисса».
Уэйн понимал страх Фрэнка.
«Не навлечем ли мы на обеих погибель?»
– Может, это и неразумно, – наконец ответил он на вопрос Фрэнка, – но это необходимо. И пока что придется с этим смириться.
Его ответ почти не утешил Балленджера.
Добро пожаловать в клуб.
Джейн наконец взмахом подозвала мужчин и кивком указала на Нору.
– Она – вторая причина, по которой я рискнула приехать сюда.
– Почему это? – спросил Такер.
Сунув руку в карман своей легкой куртки, Джейн извлекла массивную флешку, и Уэйн узнал ее с первого же взгляда – это накопитель, который дала ему мать Сэнди.
– Ты сумела ее расшифровать? – поинтересовался Такер.
– Не без посторонней помощи. Но то, что оказалось на ней, вне моей компетенции. – Она обернулась к Норе. – Плюс там есть то, что должна увидеть ты.
По настоянию Джейн Фрэнк поднял свой ноутбук, стоявший на полу рядом с беспилотником, и поставил его на письменный стол. Джейн вставила флешку в USB-порт компьютера. И тотчас же открылось окно, забитое папками.
Первая была озаглавлена «НОРА».
Джейн отступила от компьютера.
– Нора, полагаю, весь этот накопитель предназначался для твоих глаз. Сэнди оставила это для тебя.
Нора вышла вперед и в центр, где замерла, чтобы медленно перевести дыхание, а потом протянула дрожащую руку и открыла папку под своим именем. Там был лишь один объект – большой видеофайл. Нора оглянулась на Такера. В глазах ее сверкнул страх.
Как и она, Такер догадывался, что может находиться в этом файле. Он подвинул к Норе сзади стул, она опустилась на него, сделала еще один глубокий вдох – и открыла видео.
Вспыхнуло окошко с улыбающимся лицом призрака.
Сэнди Конлон сидела вроде бы в своем складском хранилище. Пока она перепроверяла, все ли нормально записывается, вид у нее был нервный, на взводе.
При виде нее Такер ощутил, как у него и самого подкашиваются колени, пока он тщился воссоединить это изображение с образом разлагающихся останков, вздымающихся из багажника затопленного «Форда Таурус». Как только Сэнди заговорила, его захлестнули воспоминания прошлого в Форт-Беннинге. Снова зазвучал ее знакомый тягучий южный акцент, вспыхнула ее кривая усмешка, нервная привычка поправлять очки в черной оправе на переносице.
Джейн подошла к нему, обняв за талию.
– Всё в порядке… – шепнула она.
Но ни о каком порядке и речи быть не могло.
Все они смотрели и слушали призрак Сэнди, повествующей свою историю:
– Нора, если ты смотришь это, я сожалею. Наверно, надо было рассказать тебе, чем я занимаюсь, но я не могла подвергать тебя риску… только не тебя, – голос Сэнди надломился, и на лице отразились нахлынувшие на нее эмоции: конечно, любовь, но прежде всего страх и стыд. Она попыталась смягчить впечатление, издав негромкий смешок, от которого у Такера сердце облилось кровью. – Виновата моя матушка. Паранойя и секреты в горах, где я выросла, в таком же порядке вещей, как угольное отопление и самогоноварение.
Нора сидела напряженно, до окоченения выпрямившись. Такеру хотелось утешить ее, но, казалось, она рассыплется в прах при малейшем прикосновении.
– Карл показал мне еще несколько этих дневниковых страниц, – продолжала Сэнди. – Таких же, как те, что я видела в Силвер-Спринг. На «Проекте шестьсот двадцать три». Он даже признался, что это записи Алана Тьюринга, как я и подозревала. Я даже заметила дату, проставленную на первой записи: двадцать четвертое апреля тысяча девятьсот сорокового года. Он показал мне эти страницы, когда я добилась прорыва в разработке ОТВАГИ.
Сэнди подразумевала Общую теорию вариативных алгоритмов гносеологического анализа – набор алгоритмов и программных кодов, легший в основу функционирования всех интеллектуальных беспилотников «Тангента».
Джейн оглянулась на Такера – понимает ли он, о чем говорит Сэнди, – но тот лишь отмахнулся, пробормотав:
– Потом.
– Как тебе известно, – продолжала Сэнди, – с ОТВАГОЙ есть проблемы. Дыры, заполнить которые не под силу даже мне. Карл надеялся, что новые страницы помогут мне довести работу до завершения. И это сработало, но эти коды я писала в секрете, подальше от глаз «Тангента».
Она взмахом руки охватила свое хранилище.
– На самом деле это оказалось не так уж и сложно. Всю тяжелую работу провернул Алан Тьюринг. Он мог бы завершить ее и сам, будь у него время и ресурсы. В конечном итоге ключом был хаос, как Тьюринг и предполагал, замыслив свой мифический «Оракул»… что ты увидишь в коде, который я написала и оставила для тебя, Нора.
Такер обратил внимание на ряды других файлов, записанных на флешку. Должно быть, потому-то Джейн и приехала. Чтобы полностью понять работу Сэнди, нужен человек, имевший к ней непосредственное отношение.
– Тьюринг назвал свой новый набор алгоритмов АРЕС – наверно, обыгрывая имя древнегреческого бога войны, – продолжала Сэнди. – Но на самом деле это аббревиатура, означающая «автономная рассуждающая единая структура» – зачаточный эскиз первого ИИ
[20]. По-моему, даже он понимал, что создание подобной операционной системы может привести лишь к кровопролитию и разрушению. А если принять во внимание нашу нынешнюю работу над беспилотниками, смахивает на то, что он был прав. Меня бросает в дрожь при мысли, что будет, если мои зачаточные системы доведут до совершенства, так что я завершила работу втайне. Я не позволю «Тангенту» наложить на нее лапы.
– И погляди, чего это тебе стоило, – произнесла под нос Нора, утирая слезы.
Но Сэнди еще не закончила:
– Пока работала с алгоритмами Тьюринга, я заодно пыталась выяснить, откуда взялись эти страницы. До тех пор, пока они существуют, другие могут сделать то же, что и я. – Сэнди со вздохом тряхнула головой. – К сожалению, я так и не добралась до дна этой кроличьей норы, но кое-что открыла. Это скорее слухи, чем конкретные факты, но все равно интригующие. Как и дата этой последней записи – двадцать четвертое апреля тысяча девятьсот сорокового года. Я проделала кое-какие изыскания по истории Блетчли-Парк, где Тьюринг работал в это время. Согласно тому, что я узнала, через два дня после последней записи случился загадочный пожар, чуть не уничтоживший поместье. Но, копнув поглубже, я наткнулась на намеки и рассуждения о том, что на самом деле это было саботажем… а может, даже немецкой диверсией на британской почве. Так или иначе, это заставило меня задуматься, не попал ли дневник в чьи-то чужие руки. Может, даже в США.
