Скоро рассвет.
Я знавал эти суровые места – излюбленные места экстремального отдыха подростковой молодежи. В темноте на вершину обрыва нечего было и думать подниматься. Верная смерть. Тем более для того, кто не знает местных запутанных и крайне опасных тропинок. Бонц не даст соврать.
Нужно было ждать восхода солнца.
Это была вторая здравая мысль.
Третья просто не успела оформиться, потому что я, добравшись до первой приемлемой ложбинки в камнях и сладко хлюпнув воспаленным носом, безмятежно уснул богатырским сном.
Мой сон был про то, как мне… невыносимо холодно…
Глава 37
Где-то я уже это все… когда-то видел
На камнях Фиолента я проспал почти до обеда.
Потом добавил еще пару суток на койке в больничной палате, куда меня доставили соратники, переполошенные моим неожиданным звонком. Официальную выписку, разумеется, отложили, а родителям вновь рассказали какую-то чрезвычайно правдоподобную версию о продлении карантина.
Какое это наслаждение – хрустящие простыни и мягкая панцирная кровать! И надежная твердь под ногами. Блаженство!
А вот в конторе гармонии не прибавилось.
Пока я восстанавливал силы, буквально все стояли на ушах. Надо было думать – сообщение об агенте в рядах КГБ четко ложилось в категорию «ЧП союзного масштаба». Шерстили всех не по-детски. Параллельно через мелкое сито перетряхивали связи безвременно почившего капитана – окружение, знакомства, контакты. По минутам восстанавливали его поступки, перемещения, разбирали служебные дела – чуть ли не под микроскопом. И самое неприятное заключалось в том, что пока не нашли абсолютно НИЧЕГО криминального. Или хотя бы антисоветского.
Моя версия подвисала в воздухе.
Да! Как я уже говорил, Гришко умел маскироваться.
– Ты должен знать об этом, Старик, – говорил Пятый, прямо глядя мне в глаза, – твою гипотезу о наличии крота в органах безопасности руководство считает бредом воспаленного воображения. Все улики – косвенные. Все предположения – интуитивные. Нет ни одного факта, связывающего Гришко с иностранными разведками.
– А вы? Вы-то понимаете, что я прав?
– И я, и вся группа. Мы знаем, что ты прав. Версия логична и безупречна. Только одной схемы, пусть и убедительно нарисованной, крайне мало. Ты это должен понимать. Тем более что эта версия очень НЕУДОБНА для кое-кого наверху.
Ну да! Можно себе представить, сколько высоких кресел сейчас опасно вибрируют и сколько погон желают слететь с заслуженных и уважаемых плеч. Подумать только – вражеская сеть под носом у всесильного КГБ! И в страшном сне не приснится.
– Что получается? – стал рассуждать я. – Им что, выгоднее преподнести ситуацию так, что я сдуру угробил сотрудника и дорогостоящее оборудование? С вытекающими оргвыводами?
– Не хочу тебя расстраивать, но это пока лежит на поверхности. В качестве официально признанной версии.
– Подождите! – Я в раздражении уселся на кровати. – Допустим, Гришко ни при чем. Но ведь есть улики, прямо указывающие на наличие вражеской сети: фотопленка, мини-кассеты. Бонц, Галина, Трюханов, наконец, которого вы арестовали. А как же попытка вербовки офицера-летчика? Это все – что, бред воображения?
Сергей Владимирович усмехнулся. Что-то уж больно невесело…
– Ты меня пытаешься убедить? Я вообще-то в теме.
– А начальство – что? Не понимают там, наверху?
– В том-то и дело, что очень хорошо понимают…
Многозначительно помолчал.
– Ну ладно. Ты пока выздоравливай. Не все так грустно. Хотя и не все так просто. Вернемся к этому разговору чуть позже.
Направился к выходу, но задержался возле дверей.
– Для полноты картины. Знаешь, по какому варианту разрабатываются сейчас найденные диктофонные кассеты?
– Ну?
– В качестве образчиков забугорных технологий из среды фарцующей клиентуры. Вот так! Целая межведомственная группа создана для сбора доказательств.
– Так ведь это – идиотизм! Чистой воды.
– Я и говорю – не все так просто. Бывай!
И вышел.
Вот это да!
Значит, все детали происшедших событий сейчас будут нивелироваться десятками многомудрых предположений. Которые, несмотря на их явную дурь, будут восприниматься на «ура». Потому что – в кассу. Потому что – на злобу дня. И потому что – вопреки неудобным фактам. Которые вроде бы как уже и не факты…
И все из-за меня.
Я становлюсь очень неудобной фигурой. Моя горькая и очень нелицеприятная правда подвисает одинокой песчинкой на чаше весов, с обратной стороны которых комфортно расположились авторитеты-тяжеловесы, прошляпившие вражеского агента в своих рядах. И эта обеспокоенная своей безопасностью стая, без всякого сомнения, будет хвататься за любую соломинку. И с умным видом поглощать любой бред, способный хоть как-то сохранить их достойное положение.
Агент Гришко был не нужен, царствие ему небесное. Или куда он там попал. Нужен был погибший в результате несчастного случая добросовестный работник, замечательный товарищ и отличный семьянин капитан Гришко.
И скорей всего, в итоге всем понадобятся козлы отпущения. Во главе с товарищем Пятым. Предполагаю, что лично я, как агнец жертвоприношения, для начальства буду мелковат. А вот мои инструкторы могут пострадать самым серьезным образом. И ведь виду даже не показывают!
– Ну ты монстр, – восхищенно качал головой Козет, – я бы не додумался. Расхреначить в пух и прах целую яхту, чтобы ушатать одного урода!
– И себя заодно… без малого…
– Все нормально! Сделал все правильно. По обстоятельствам.
– Вас сильно плющат? Из-за меня?
– Не бери в голову. Прорвемся. Есть пара идей, как найти доказательства.
– Не поделишься?
– Ага! Сейчас! Чтобы ты рванул в бой, мелькая спиной своей окарябанной? Лежи давай. Раны зализывай. Разберемся без тебя.
– Инспекторша, которая Зоя Игоревна, она как – наглухо ушла?
– Пока да.
– Слушай, Сан-Саныч, она ведь как-то связывалась с Галиной? Ну, чтобы передавать материал для закладки. Понятно, что это могли быть Румын, Гришко. А что, если еще кто-то был? Помнишь, Галина пакет какой-то извлекала из-под моста в Мартыновой бухте? Явно ведь от инспекторши…
– Работаем, Старик. Работаем. Об этом тоже мозговали. Ты не заморачивайся. Все будет хорошо.
– А Ричард?..
– Ха! Слинял твой Ричард. Собирались с ним плотно поработать, а он сразу же после первого допроса – папе телеграмму. Вчера яхта приходила из Констанцы, так он на ней ноги сделал на родину. Перепугался твой американский дружок, что его прессовать будут. В подвалах КГБ.
