В общем, не существует естественного препятствия, какое я мог бы устроить на дороге. Не существует и искусственного, какое я мог бы удалить с места происшествия сразу после него, не оставив следов. Этот метод устранения тети, по зрелом размышлении, был чреват неопределенностью (а варианты тут в высшей степени нежелательны), труден для исполнения и, что хуже всего, подразумевал риск. Если только мне в голову не придет какая-нибудь радикальная, блестящая идея его усовершенствования, не стану прибегать к нему.
Еще я спрашивал себя: а нельзя ли, усадив тетин труп в ее драндулет, устроить там возгорание? Знаменательно, что во всех моих снах (они теперь посещают меня почти каждую ночь) в Лощину падает именно пылающая машина. Мы ведь читаем в газетах о случаях, когда один человек, избавившись (ну, во всяком случае, так считают юристы) от другого, сжигает останки в автомобиле. Тут, однако, мы сталкиваемся с весьма примечательной деталью: огонь не вполне справляется со своей задачей. Очень и очень часто внимание обращается на то, что тело сгорело не полностью, и сразу же приезжают все эти полицейские медики и делают из произошедшего самые дурные и самые невообразимые умозаключения. Посему мне не следует проявлять глупость и пытаться сжечь тетино тело. Кроме того, на начальном этапе этот способ неизбежно предполагает прямое физическое устранение вышеупомянутой тети, и мое сердце сжимается от естественной и, как я полагаю, похвальной брезгливости при одной мысли об этом. Кровь – такое отталкивающее зрелище…
Такое отталкивающее, что, представив его себе, я ужасно разволновался, вынужден был бросить заметки и, прежде чем вернуться к ним, прочесть для успокоения нервной системы целый рассказ Мопассана. Вообще говоря, может показаться, что вести этот дневник абсурдно в принципе, но я высоко ценю достоинства открытого и честного обсуждения всех возможных способов достижения цели – это очень благотворно для ума. В конце концов, даже военных, хоть они и являют собой весьма тупоумную категорию населения, поощряют к умственной деятельности, заставляя сочинять эти, как их… «Аналитические донесения»?
Вернемся к делу. Если не убивать сразу, то нельзя ли установить какое-то приспособление, приводимое в действие автоматически включением зажигания или нажатием на педаль газа? Или электрический механизм с часовым заводом, способный потом, через некоторое время после начала движения, поджечь машину? Запрятать это устройство где-нибудь максимально близко от бензобака и, например, соединить проводком с рычагом переключения передач: устанавливается, скажем, вторая скорость – и машина тут же взрывается. Сам механизм, проводок к нему и всевозможные отпечатки пальцев уничтожит огонь. Все получится само собой и – можно так устроить – в такое время, когда я буду далеко-далеко от места событий…
Теперь давайте взвесим возможные минусы. Ну, во-первых, тетя шустра, может успеть и выскочить… Не знаю. Точными профессиональными сведениями не располагаю, но, насколько могу себе представить, попадание искры в горючую жидкость, заключенную в тесной герметической емкости, вызывает… ну, практически мгновенный взрыв. Надо бы провести предварительные испытания, но с этим, как вы понимаете, возникнут затруднения. С другой стороны, полагаю, что для возникновения такой реакции искра должна попасть непосредственно в топливо, а аппарат, от которого она возгорится, в моей конструкции окажется, так сказать, под топливом. Следовательно, туда искра может вообще не добраться. А что, если поместить адскую машину не под бензиновым резервуаром, а внутри него? Дождаться момента, когда он будет заполнен не до конца – такое случается регулярно, – и…
Да, у этого варианта много преимуществ. Да еще приятная дополнительная деталь – маленькая изящная месть за тот теткин фокус с бензином. Увы, есть у него и довольно серьезный изъян. Я не имею ни малейшего представления о том, как мастерить подобные устройства, и тут вряд ли найдется, с кем посоветоваться! А все же… наверняка есть способ узнать самому. Сохраню пока в уме. Перспективы отличные…
Отличные-то отличные, но не настолько, чтобы отказаться от других. Вот, например, идея, подсказанная авантюрным стилем тетиного вождения, – «подправить» рулевое управление. Что может быть проще, чем слегка расшатать рулевую колонку?.. К сожалению, только одно: проверить, не ослаблена ли она. И нет места, где такая проверка более уместна, чем участок между Бринмаурским гаражом и главными воротами усадьбы, – причем не важно, движетесь ли вы по узкому проезду мимо парадного входа или от задних ворот прямо по дороге, – везде потребуется большая осторожность. Если с рулевой колонкой окажется что-то не так, тетя почти наверняка заметит это раньше, чем помчится вниз к ручью.
Предположим, однако, что, так сказать, на старте с рулевой колонкой все будет нормально, но вот потом от любого резкого рывка она будет ломаться, и я подстрою так, чтобы старухе все же пришлось на каком-то этапе дернуть руль? К примеру, запущу Так-Така через дорогу прямо перед ее бампером на одном из слепых участков, о которых мы говорили, – там, где дорога уходит резко вправо. Ведь не настолько она жестокосердна, чтобы задавить бедного крошку пекинеса. Значит, она постарается уйти вправо (с другой стороны обрыв), потом под острым углом сразу влево, и тогда – опля! – машина по инерции пойдет дальше, не выровняет ход и преспокойно полетит под откос.
Имеются ли в таком плане существенные огрехи? Да. Она может резко ударить по тормозам. Разогнаться как следует машина на этом этапе не успеет, а значит, сможет остановиться до падения и не разобьется вдребезги. Да и рулевой механизм, как уже говорилось, может быть проверен заранее, да и мало ли что еще. Однако есть способ решить все проблемы сразу. Тормоза вообще не должны сработать.
Да, вот такое идеальное сочетание: сломанная рулевая колонка плюс вывод из строя тормозов. Одна маленькая пробоина в поршне основного цилиндра – и тормозная жидкость не поступит по трубкам ни к одному колесу. Разжимной кулачок не вдавит колодки в барабан – и прощайте, тетушка, вместе с вашим «Моррисом» и со всеми потрохами! На самом деле все еще проще: не нужно даже прокалывать основной цилиндр – дырку могут заметить, нужно лишь снять гайку. Тогда тормозная жидкость просто утечет через крестовины в маслопровод, и дело с концом. Кто потом сможет утверждать, что гайка не отвинтилась сама, а трещина по рулевому механизму не пошла сама собою? Вероятно, когда Гербертсон делал последний техосмотр, он должен был заметить, как там и что. Но я всегда смогу с должной осторожностью указать кому следует, что Гербертсон относится к своим ремонтным обязанностям очень нерадиво – так нерадиво, что я, например, никогда не доверяю ему свой автомобиль (еще очко в мою пользу), – в общем, свидетель он ненадежный, и доверять ему нельзя.
Я решил обдумать все это тщательнейшим образом, но, кажется, приемлемое решение найдено!
Глава 3
Я произвел рекогносцировку… Боже, мои метафоры приобретают все более боевой характер! У старика Спенсера есть сын – неприятный здоровый детина, такой громкий и вечно на вас наскакивает, чтобы пожать руку до хруста. Ему свойственна необычайная преданность странному, курьезному и прискорбному в наши дни анахронизму, который именуется Территориальной армией
[17] (на самом деле, скажу я вам, если войны ликвидированы как явление, то почему бы не последовать логике и не ликвидировать военных как класс? Лично я не встречал среди них толковых людей). Во всяком случае, кажется, дурацкое словечко я подцепил именно от него. Увидев, как вы что-либо разглядываете – да просто хоть ищете обеденный зал на Балу графства, – этот малый непременно подскочит к вам со словами: «А-а, рекогносцировка? Как говорится, на войне разведка на местности – половина победы. Интересно, а другая половина – половина поражения?» Выпалив подобную неуклюжую шутку – наверняка цитату из какого-нибудь своего идиотского учебника, он изображает на лице недоумение, делаясь похожим на сонную сову, – это, по его представлениям, входит в арсенал отличной актерской мимики, – и уж потом разражается буйным хохотом. Необузданным, оглушительным и неудержимым. Воистину, только для школьников и военных существуют пособия, пестрящие плоскими, пошлыми сентенциями. Аминь.
