— Еще кто-то?
— Например, одетый в тряпье однорукий человек.
— Должно быть, я пропустил его, когда отвлекся на огнедышащего дракона, — пошутил Нед. — Однорукий человек! Джеффри, мы здесь что, в сказочном царстве?
— Я начинаю верить, что да. И все-таки я настаиваю, что встретил такого на тропинке.
— Что он делал?
— Ничего.
— Даже не изрек пророчества?
— Он жестом показал мне путь.
От Чосера не укрылось, что эти двое ему не особенно доверяют. Да он и сам-то себе уже не сильно доверял. Возможно, однорукий ему привиделся. Поэтому Джеффри поспешил вернуть разговор к практическим вопросам.
— Вы сказали, что этот сенешаль Ришар Фуа с самого начала держался рядом с молодым Анри. Вы уверены, что они вместе прибыли на поляну?
— Я так не думаю.
— Как это понимать: вы не видели их вместе или вы вообще их не видели?
— Это имеет какое-то значение?
— Может иметь. Я уже говорил, что наше положение здесь… неопределенно. Мы должны прийти к единому мнению о том, что мы видели, а что нет.
— Алан уже был на месте, когда я подъехал, — сказал Нед. — Может, он ответит.
— Сенешаль и мальчишка появились порознь. Помню, я еще подумал, что это немного странно.
— Почему?
— Потому что… потому что у меня сложилось мнение, что сенешаль присматривает за мальчишкой как попечитель. Оказалось, что это не так. Анри де Гюйак уже находился на поляне, я имею в виду графского сына. Тогда еще никто не знал, что его отец мертв. Паренек стоял и смотрел на кабана и собак. Вокруг было много шума, но я услыхал, что кто-то окликнул мальчишку по имени, и он оглянулся. То был Ришар Фуа. Он был верхом на лошади. Потом он спешился и встал рядом. И положил мальчику на плечо руку, видно, чтобы сообщить печальную весть.
Для достоверности Алан Одли точно таким же образом положил руку на плечо Неда.
— Итак, они в лесу разделились, — рассудил Джеффри. — Какое-то время они блуждали поодиночке.
— Похоже, каждый добирался в одиночку, — засвидетельствовал Нед.
В этот момент раздался решительный и громкий стук в дверь. Не успел Чосер отозваться, как дверь распахнулась. На пороге возник Жан Кадо. По его обыкновенно невозмутимому лицу трудно было судить о мотивах столь стремительного появления.
— Они его поймали, — объявил Кадо, едва совладав с голосом, который срывался на фальцет, — поймали!
14
Имелся в виду однорукий. Как только Ришар Фуа, по-видимому, не без помощи Гастона Флора пришел к выводу, что де Гюйак погиб от руки человека, а не от кабаньих клыков, он направил слуг прочесать лес. Те тотчас же наткнулись на Матьё — под таким именем знали этого человека. Выяснилось, что этот человек долгое время таил злобу на род Гюйака, так как потерял руку из-за того, что на него напал мастиф из графской своры, хотя случилось это еще при отце графа Анри. Матьё нашли в шалаше из ветвей и листвы, больше напоминавшем логово зверя, чем человеческое жилье. На его лице были следы крови, а в кулаке он сжимал кольцо — весьма примечательный, украшенный сапфиром перстень, в котором опознали собственность Анри де Гюйака.
Джеффри Чосера эти новости отчасти обрадовали. Не только потому, что подтвердились его сомнения по поводу причины смерти де Гюйака и что поймали злоумышленника, но еще и потому, что существование однорукого не было плодом его бредовой фантазии. И все-таки что-то мешало ему испытать полное удовлетворение. Он не почувствовал облегчения даже после того, как вслед за уходом Жана Кадо Одли и Кэтон набросились на него с поздравлениями, будто это он лично раскрыл преступника.
— Осталась только одна проблема, — задумчиво сказал Джеффри. — Этот Матьё не совершал преступления. — Графа убил не он.
— Вы это точно знаете, господин Чосер?
— Я знаю это точно так же, как и то, что в данную минуту нахожусь в этой комнате, господин Фуа.
Комната была та самая, где прошлой ночью Анри де Гюйак советовал Джеффри не питать пустых надежд. Нынче опять выдался погожий летний вечер, хотя в воздухе веяло надвигающейся грозой. Сутки назад Фуа сидел за секретарским столом в дальнем углу. Теперь он пересел в кресло покойного владельца замка. В руке он держал кубок с вином. Бутыль стояла на соседнем столе. Чосеру он вина не предложил. Фуа держался не то чтобы раскованно, но чувствовалось: он никому не уступит, а тем более англичанину.
— На чем строится ваша убежденность?
— Я столкнулся с Матьё в лесу незадолго до того, как нашли тело лорда.
— И что из того?
— За столь короткое время до совершения преступления он не смог бы добраться до поляны. Я ехал верхом и все равно подоспел последним.
— Вы хорошо ориентируетесь в этом лесу?
Чосер отрицательно покачал головой. Он уже знал, каков будет следующий вопрос Фуа.
— Существуют тропинки, известные только лесным жителям, по которым можно срезать путь. Матьё прожил в лесу немало лет.
— Почему?
— Некоторые люди не выносят общества себе подобных.
— Я слышал, что он пестовал в себе злобу против рода Гюйака.
Фуа пожал плечами:
— Кто знает, что творится в голове у такого человека? Много лет назад, когда еще был жив отец Анри, он потерял руку из-за охотничьей собаки. Тогда Матьё был ребенком. Его семье выплатили положенную по закону компенсацию. Родственникам не на что было жаловаться.
— Речь не о жалобе, — откликнулся Джеффри. — Что произошло с его семьей?
— Откуда мне знать? — ответил Фуа. — Я сам был в то время ребенком. Так или иначе, они были крестьянами, а мы не ведем счет крестьянам.
Чосер ничего не ответил, и Фуа, очевидно, предположил, что был достаточно убедителен.
— На лице этого человека были следы крови, господин Чосер. Свежей крови.
— Когда я его повстречал незадолго до гибели графа Анри, все его лицо было исцарапано, и эти царапины имели свежий вид. Можно подумать, что он подобно святым подвижникам умерщвляет плоть, пользуясь при случае колючим кустарником.
— Вы говорите, что это была его кровь?
— Да, я так считаю.
— Ваше мнение для нас не аргумент, господин Чосер.
Джеффри задумался, кого сенешаль мог подразумевать под словом «мы». И, уязвленный последней репликой, сказал:
— Есть и другие факты. Сегодня утром вы с юным Анри нашли меня около просвета в кустах.
— Вы сказали, что обронили кошелек.
— Да, обронил. И когда поднимал, то обратил внимание на нечто, что, надеюсь, не могло укрыться и от ваших глаз, господин Фуа. На том месте остались следы, свидетельствующие, что кто-то прятался в кустах.
