– В пути на судне кое-что произошло, – осторожно начал Трон. – Военная полиция ведет расследование.
– Они, а не вы?!
– Я отвечаю только за городские происшествия, – не солгав, уклончиво ответил Трон.
– Несчастный случай?
Трону стало досадно: ну почему встреча с княгиней не произошла при иных обстоятельствах?
– Нет, убийство, – ответил он.
Для человека, только что узнавшего, что в непосредственной близости от него произошло убийство, княгиня выглядела на удивление спокойно. Трон заметил мелькнувшую в ее глазах искорку. И у него вдруг появилось ничем не мотивированное ощущение, будто княгиня давно знает об убийстве. С ее зонта сдуло пригоршню снега – прямо на плечо Трона.
– Можете вы мне сказать, комиссарио, кого убили? – голос княгини звучал так, словно она спрашивала о погоде.
– Надворного советника из Вены, – сказал Трон; он счел, что о девушке пока лучше не упоминать.
– И уже есть подозреваемые?
– Этот вопрос следует задать чинам военной полиции.
– Замешан ли в этом деле кто-то из офицеров?
– С чего вы взяли?
Княгиня посмотрела на Трона невозмутимым взглядом.
– Потому что делом занялась военная полиция и потому что вчера в судовом ресторане произошла ссора между каким-то офицером и неким пожилым господином. Я сидела за соседним столиком.
– Этот пожилой человек и был тот самый надворный советник. Известно вам, о чем они спорили?
– Нет. Однако у меня сложилось впечатление, что перепалка была жаркой, хотя никто из них голоса особенно не повышал. Этот офицер находится под подозрением?
– Военная полиция считает, что он тут ни при чем, – сказал Трон.
Что-то в его тоне вызвало недоверие княгини. Она пристально посмотрела на Трона.
– А вы сами? Вы тоже так считаете?
– Если бы меня не отстранили от ведения дела, я бы этого офицера допросил, – ответил Трон.
– Отстранили? Вас?
– Через полчаса после того, как я приступил к расследованию, на борту появилась военная полиция.
– Чтобы забрать дело себе?
Трон кивнул.
– О чем бы вы спросили подозреваемого, комиссарио?
Это дело, как видно, очень интересовало княгиню; она не спешила уходить, несмотря на усиливающийся снегопад.
– Я бы спросил, о чем они спорили, – ответил Трон. – И знал ли он что-нибудь о девушке, поджидавшей надворного советника в каюте.
Княгиня удивленно подняла брови.
– У надворного советника в каюте была девушка?
– Да. И она тоже убита.
– Кто эта девушка?
– Она из портовых… – ответил Трон.
– Не хотите ли вы сказать, что эта девушка была… это самое, ну… – Княгиня не решилась произнести нужное слово.
– Весьма похоже на то.
– А военная полиция объяснила вам, почему лейтенант не в счет? – полюбопытствовала княгиня.
– Да, однако я не уверен, вправе ли я…
– Говорить со мной об этом?
Трон кивнул.
– Похоже, убийство носит явно политический характер. Так, по крайней мере, считает офицер, ведущий это расследование.
– По тону ваших слов я поняла, что вы сами не слишком-то в этом уверены.
Трон вздохнул.
– Если шеф военной полиции уверен, что дело имеет политическое свойство, мнение городской полиции не принимается во внимание.
– Выходит, ваше предложение допросить офицера было отвергнуто?
– Полковник Перген исключает возможность того, что лейтенант причастен к этому преступлению.
Княгиня чуть нахмурилась.
– Вы сказали – полковник Перген?
– Да, следствие возглавил он. Вы с ним знакомы? Княгиня по-прежнему была невозмутима.
– Мы знакомы… с прежних времен. – Она смотрела поверх плеча Трона на падающий снег. – Вы думаете, военная полиция желает что-то скрыть?
Трон помедлил с ответом.
– Исключать такую возможность я бы не стал.
– И вас это не беспокоит? – В ее голосе послышался укор.
– Даже если мне это не по сердцу, я не в силах ничего противопоставить. Гражданская полиция не имеет права допрашивать армейских офицеров. Лейтенант вполне мог отказаться отвечать на мои вопросы.
Княгиня подумала, потом предложила:
– Я могла бы передать с вами короткую записку генерал-лейтенанту Палфи.
– Генерал-лейтенанту Палфи?
– Командиру хорватских егерей. Мы с ним знакомы. Генерал-лейтенант мог бы приказать этому Грильпарцеру ответить на ваши вопросы.
Очевидно, княгиня нисколько не сомневалась, что, получив от нее записку, этот Палфи сделает то, о чем она попросит. Трону стало даже любопытно: что может их связывать, какого рода знакомство? И еще он недоумевал – почему княгине хочется, чтобы он был причастен к расследованию?
Трон покачал головой.
– О моем разговоре с Грильпарцером станет известно Пергену. Это не в моих интересах.
Княгиня махнула рукой.
– Это вам никак не повредит, комиссарио, никак, слышите? Я уверена, что вы сделаете это, – с нажимом закончила она.
Трон не мог не улыбнуться.
– Почему вы так уверены?
На сей раз княгиня ответила на его улыбку и мгновенно расцвела так, что у Трона перехватило дух. Ее рука, мягкая и невесомая, как снежинка, коснулась его руки.
– Потому что – хотя вы и не подаете виду – решение Пергена отстранить вас от дела не могло вас не оскорбить. Что-то подсказывает мне, что такой человек, как вы, подобных оскорблений не прощает. – И она со значением закончила свою мысль: – Навестите меня завтра во второй половине дня, чтобы рассказать о вашей встрече с генерал-лейтенантом.
Что? Как? Неужели она и впрямь сказала: «Навестите меня завтра во второй половине дня»?
Трону не пришлось долго думать над ответом.
– Я прямо сейчас к нему и отправлюсь, – сказал он.
Полчаса спустя (княгиня успела за это время найти свое закатившееся под комод кольцо и написать несколько строк генерал-лейтенанту) они опять встретились у сходней. Снегопад постепенно иссякал, однако со стороны лагуны задул ветер, сметавший снег с палубы «Эрцгерцога Зигмунда». Княгиня шла, опустив голову, пряча руки в карманах пальто. Разглядеть выражение ее глаз Трон не мог.
– Подходит вам в пять часов, комиссарио?
Трон поклонился.
– Княгиня!
