– Ну будет тебе, будет, – усмехнулась Генриетта. – Выкладывай все начистоту. Признайся, ты влюбилась по уши в этого полковника. Почему нет? Ты свободна и можешь выбирать. Я свободна не была… – Ее глаза наполнились слезами при воспоминании о печальном конце собственного брака.
Я попыталась успокоить, утешить ее, указала на малыша Ральфа и посулила будущее, полное материнского счастья.
– Если мне позволят оставить его. Но как его оставить после решения суда и с таким настойчивым врагом, как Блэкаддер? Пока что нам ничего не грозит, но когда-нибудь он вернется, он сделает все, чтобы найти меня, и я потеряю своего милого малыша навсегда.
Мысль о том, что невозможно вечно прятаться от преследователей, меня тоже угнетала. Казалось, что единственный путь к спасению заключается в постоянном передвижении, в бегстве, в поиске новых тайников при первой же опасности. Мы превратились в изгнанников, отторгнутых собственным народом, в вечных скитальцев, обреченных на бесконечные странствования, не имеющих права остановиться и обрести покой.
И все же после приятного déjèuner мы втроем провели военный совет.
– Все очень просто, – заявил мой дорогой полковник в своей обычной безапелляционной, но убедительной манере. – Я все обдумал и теперь могу обещать вам немедленное избавление от всех неприятностей. Вам нужно как можно скорее отправиться в Танжер.
– В Танжер? – изумленно воскликнула я.
– Да, леди Клэр, в Танжер. Это последнее убежище для преступников… Прошу прощения, я не хочу никого обидеть, – рассмеявшись, продолжил он. – Вы нарушили закон и пустились в бега, теперь вас могут арестовать в любой части света, в любой стране, кроме Марокко. Вы должны плыть в Марокко, оттуда не проводится экстрадиция, королевские законы там не действуют. Живя там, вы будете в полной безопасности до конца своих дней.
– Похоже, вам не терпится избавиться от нас, – сказала я, несколько обиженная сухим, деловитым тоном.
– Осмелюсь надеяться, что мне будет позволено сопроводить вас и оставаться с вами…
Настало время Генриетте посмеяться над столь прямолинейным предложением. К сожалению, могу добавить, что и сама я немного покраснела.
– Оставаться с вами так долго, как будут нужны мои услуги, – продолжил он серьезно, не обратив внимания на смех сестры и неотрывно глядя на меня с безошибочно узнаваемым выражением. Этот пронзительный, ждущий взгляд буквально приковал мои глаза. Если до сих пор еще оставались сомнения в том, что «происходит между нами», они в один миг улетучились. Мое сердце полетело к нему, и я невольно кивнула, скорее в ответ не на его предложение, а на его мысли. Его искреннее, красивое лицо просияло, и я догадалась, что он все понял.
– Понимаете, – быстро продолжил он о насущном, – это место мне знакомо вдоль и поперек. Я служил в Гибралтаре и часто ездил в Африку. Там, в Танжере, не так уж плохо: приличные гостиницы, есть и замечательные виллы, если предпочитаете; прекрасные условия для отдыха в сезон, все условия для верховой езды. Вопрос в том, как мы будем туда добираться.
Тут я могла помочь. Посещения конторы Кука сделали из меня настоящего специалиста по отправкам суден, и вскоре мы приняли решение сесть в тот же вечер на пароход компании «Бибби лайн», который доставит нас в Гибралтар за два-три дня. Оттуда в Танжер можно было доплыть на пароме. Л’Эшель, человек полковника, был отправлен заказывать каюты, и мы успели на корабль вовремя. Спустя три дня мы уже с удобством устроились в гостинице «Атлас», расположенной прямо над широкой песчаной полосой, серпом охватывающей залив. Попали мы туда в сезон палящей жары, но нам повезло – наша гостиница выходила фасадом на северную сторону, откуда дул полный живительного озона бриз.
Глава XXIX
Танжер, дикое место, в котором царят самые свирепые, необузданные нравы, показался мне очаровательным городом. Наши впечатления всегда складываются под влиянием мимолетного настроения, место нам нравится или не нравится в зависимости от того, что творится у нас в душе, когда мы его видим впервые. В этом расположенном на западе самом что ни на есть восточном городе меня одолевало такое безграничное, глупое счастье, что я полюбила его всем сердцем. После изматывающей и богатой на события последней недели я погрузилась в безмятежный рай, наполненный полнейшим покоем. Изменилось само устройство моей жизни, исчезло лихорадочное возбуждение, тягостное волнение уже не сжимало сердце, а все заботы легли на другие плечи, покрепче моих. Я смогла спокойно дожидаться исхода, наслаждаясь безмятежностью и забыв прошлое, как дурной сон.
Мне хватало возможности греться на солнце, дышать свежим воздухом, упиваться пробуждающейся любовью. Мы с Бэзилом много времени проводили вместе, гуляли, изучали старый город и древнюю крепость, помнящую еще британское владычество; мы бродили по базару Соко, где собираются толпы существ самого дикого вида из глубин центральной Африки. Как только мы сюда приехали, полковник первым делом раздобыл лошадей, и мы стали часто кататься вместе, доезжали даже до Маршана и мыса Спартель. Иногда я корила себя за такое безграничное счастье. Моя милая Генриетта продолжала ворчать на прошлое, не испытывая ни малейшей надежды на лучшее будущее, но даже она постепенно оттаивала по мере того, как шли дни и ничего плохого не происходило, а ее малыш Ральф креп, набирался сил и здоровья.
Так прошла неделя нерушимого покоя, безмятежного, как синева чистого летнего неба, ни облачка не выплыло из-за горизонта, не было никаких причин ждать нарушения этой идиллии. Но так не могло продолжаться вечно. Надеяться на это было все равно что витать в облаках или погрузиться в блаженный сон, навеянный отсутствием плохих предзнаменований, которые так часто таятся и остаются незамеченными до последней секунды, когда сваливаются, как снег на голову.
Однажды мне пришла каблограмма от Филпоттс. Она, возвращаясь из Триполи, прибыла в Марсель и поспешила сообщить мне, что отделаться от лорда Блэкаддера не удалось. Они снова пересекли Средиземное море вместе, все на том же «Оазисе».
«Пока все спокойно, – писала она, – но за мной следят… Пришлите указания. Нам лучше пока не встречаться».
Это послание нас, двух бедных женщин, застало врасплох. Бэзил на минуту задумался, а потом презрительно рассмеялся.
– Его светлость ничего не сможет нам сделать. Бояться нечего. Он может бушевать или пытаться запугивать нас сколько душе угодно, а точнее, насколько ему будет позволено, мы же попросим о защите пашу. Я давно собирался этим заняться.
– Вы это серьезно?
– О да. Я уже посоветовался с нашим министром. Сэр Артур мой давний друг. Он посоветовал мне, разумеется, неофициально, в частном порядке, не терять бдительность. Ничего для нас сделать он не может, но и против выступать не будет. Если лорд Блэкаддер появится здесь, а это рано или поздно случится, помогать ему он не станет. Он обещает. В то же время он не сможет вас защитить, мы должны сами о себе позаботиться.
– Думаете, лорд Блэкаддер найдет нас здесь, в Танжере?
