Он знал, как поступит преследователь, он и сам поступил бы так же.
— Здравствуйте, я звоню из пятьсот пятого номера. Простите, не могли бы вы напомнить, в котором часу я попросил разбудить меня?
— Сейчас посмотрю. В семь утра.
— Спасибо!
Снотворное начало действовать, и в девять Киллиан уже спал. Когда он проснулся, за окном было холодное, туманное и дождливое утро. Он чувствовал себя полностью отдохнувшим. Осторожно открыл дверь — никого. Наружу Киллиан выбрался по пожарной лестнице и в пять двадцать уже ехал по трассе Н-45 на запад.
Остановившись на автозаправке рядом со стоянкой грузовиков, там, где трасса Н-45 соединяется с Р-257, Киллиан выпил кофе и еще раз внимательно проверил, нет ли за ним хвоста. Ввел в навигатор адрес приятеля Дейва и устремился по Р-257 в почти первобытные, завешенные дождем леса, прорезанные скользкими дорогами с неожиданными закоулками для рыбаков, художников и чокнутых фанатиков выживания.
Трасса сменилась проселком, проходящим сквозь густой сосновый бор, сплошь опутанный паутиной. Места эти были темными, мокрыми, малохожеными, что Киллиану очень нравилось. Он открыл окно, в машину ворвался божественный воздух: влажный, насыщенный кислородом, пахло папоротниками, водорослями и рябиной. В туалете автозаправки, на которой Киллиан остановился, чтобы перекусить шоколадкой и кофе, рос мох. Попробовал выяснить маршрут у парня, обслуживавшего заправку, но тот был из Белфаста, а до этого жил в каком-то прибрежном городке в Бангладеш.
И только благодаря навигатору Киллиан не сбился с дороги. К указанному в адресе домику он добрался в полдесятого.
Длинный галечный пляж, бурные волны, чьи белые верхушки разбиваются о камни примерно так, как изображали на полотнах импрессионисты, приезжавшие в Нормандию. Сам домик представлял собой коробку из грубо обструганных досок твердого дерева, окна выходили на холодную темно-синюю Атлантику. Линия прибоя начиналась всего в нескольких ярдах от домика. Да, эта женщина любила океан, ох любила! Киллиан выключил двигатель и вышел из машины.
Он потер руки. Боже! Тут холоднее, чем он предполагал. Этот противный ветер дует, наверное, с самой Гренландии.
Пройдя по залитой цементом площадке для машин, Киллиан подошел к дому. Он догадывался, что ее здесь уже нет: ни машины, ни малейшего признака жизни. Домик заперт, освещение отключено.
Киллиан приподнял крышку мусорного бака: банки, пакеты из-под молока, коробки от сухих завтраков, подгузники. Подгузники? Сколько лет младшей девочке? Во сколько лет ребенок начинает обходиться без подгузников? На этот вопрос он ответа не знал и в сердцах хлопнул крышкой бака.
Обошел домик вокруг, попытался разглядеть что-нибудь в окна.
Та мерзость, которую он сначала принял за морские брызги, оказалась дождем. Киллиан поднял воротник плаща.
Постучал в деревянную дверь.
— Есть кто-нибудь? — окликнул он.
Густой холодный туман, колышущийся над пляжем, так исказил голос Киллиана, что тот показался невыразительным, незнакомым, каким-то искусственным. Киллиану почудилось, будто он околдован, будто за ним следят. Он резко обернулся, высматривая своего преследователя, но никакой машины видно не было.
Киллиан осмотрел замок в двери.
Ржавая железная штуковина, взломать которую для него не составило бы труда.
— Эй! Есть кто живой? — попытался еще раз Киллиан.
Не дождавшись ответа, извлек набор отмычек и удовлетворенно улыбнулся, когда замок провернулся и дверь открылась. Киллиан потянул ручку на себя и снова позвал.
В луче мини-фонарика он разглядел слой пыли по крайней мере двухдневной давности. В нижнем ящике шкафа обнаружил детскую одежду, а тщательный просмотр телефонного справочника не выявил ничего подозрительного.
Киллиан вернулся к мусорному баку, вывернул его содержимое на землю.
Ноль… полный пшик…
Он прикрыл дверь, проделал обратные манипуляции с замком и сел в машину.
Ему даже захотелось, чтобы хоть его преследователь появился, но никого не было. Никого.
Дождь усилился. Киллиан включил обогреватель, радио, но все, что он смог поймать, — «Радио Айсленд» на исландском.
Киллиан расстегнул плащ и взглянул на пассажирское сиденье в поисках шляпы, хотя ее там и не было.
Была не была! Повинуясь интуиции, Киллиан выскочил из машины и побежал в сторону единственного дома, который виднелся на пустынном побережье. Постучал в хлипкую дверь. Ответа не было, и Киллиан уже осматривал замок, намереваясь как следует ударить, когда из-за поленницы показался человек.
— Ты кто такой?! — рявкнул незнакомец.
На нем была куртка с капюшоном, на голове вязаная шапочка. Несомненно, он видел машину Киллиана, возможно, даже видел, как Киллиан взламывал замок в домике. В руках мужчина сжимал древнюю пневматическую винтовку. Несмотря на ранний час, красный нос и желтые слезящиеся глаза выдавали, что он уже сильно пьян.
— Убери эту штуку! — крикнул Киллиан.
— Я вопрос тебе задал, — стоял на своем мужчина, все еще целясь в Киллиана.
— Да убери ты эту хрень от меня!
Человек переломил винтовку и показал Киллиану, что она не заряжена.
— Я ищу Рейчел Коултер.
— Никогда о ней не слышал. — Мужчина отрицательно помотал головой.
— Тридцать лет, рыжеватые волосы, двое детей, возможно, называет себя другим именем.
Мужчина молча кивнул и подошел ближе:
— А! Называла тут себя одна Джулией.
— Две девочки, тридцать лет?
— Это она.
— Когда уехала?
— В среду.
Два дня назад… Теперь ищи-свищи.
— Она не говорила куда?
— Ты легавый?
— Нет.
— А кто? — спросил мужик, ухмыляясь.
Киллиан протянул ему визитку. Мужчина подошел еще ближе. От него несло перегаром, а пожелтевшие белки могли быть первыми признаками проблем с печенью.
— Она сказала, куда направилась? — повторил Киллиан.
— А сколько заплатишь? — хитро прищурился незнакомец.
— Может, войдем в дом? — предложил Киллиан.
Внутри творилось что-то невообразимое: вспухшие доски пола, протекающая крыша, в старинных рамах виднелось то, что осталось от картин, изъеденных влажностью, телевизор был накрыт клеенкой.
Киллиан присел на краешек вонючего кресла. К нему подошла старая слепая дворняжка и начала обнюхивать его ноги.
— Простите уж за бардак, мне, наверное, стоит переехать в тот домик, а тут… тут… — замялся мужчина, как будто впервые за много лет увидел истинный облик своего жилища.
