Шон прав. Лечь спать. Забыть обо всем.
Шон был на пятнадцать лет старше его. На Шона Киллиан начал работать, когда ему только исполнился двадцать один год.
Шон заменил ему отца.
Но настоящий отец Киллиана дал бы ему совсем другой совет. Настоящий кодекс чести тинкера не записан на бумаге. Твое слово вернее печати. Твое имя крепче зарока. Долг превыше права. Прежде всего ты должен выполнить свои обязательства. Даже ценой жизни…
С тех пор как Шон научил его читать и писать, Киллиан прочел множество книг. Он пытался избавиться от этого кодекса.
Но потом понял: происхождение определяет твою суть.
Абстрактных «я» не существует. А есть только люди, связанные с определенными практиками, местами, культурами. Человек, не имеющий культуры, — это вымысел. Его просто не существует.
Согласно кодексу чести тинкеров, смысл жизни человека определяется тем, как его действия вписываются в рамки общей истории.
Путь Киллиана не мог завершиться таким образом. Это было попросту невозможно.
Он позвонил Шону.
— Да?
— Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал.
— Что именно?
— У меня есть номер «рейнджровера»: джей-джи-ай тридцать два сорок пять. Думаю, не составит особого труда узнать в конторе по прокату машин данные кредитной карты этого парня. Разузнай, кто это.
— Да, может получиться.
— И в машине наверняка есть навигатор.
— Ну да.
— Если он приехал в Ирландию из другой страны, то он им пользуется постоянно и фирма по прокату может отследить местоположение машины при помощи этого же навигатора, так? Тогда мы будем точно знать, кто он такой и куда направляется.
— Киллиан, ты же не собираешься… — начал было Шон.
Киллиан оборвал его:
— Я именно собираюсь. Когда разузнаешь об этом сукином сыне, позвонишь.
— За «спасибо» нам эту информацию не дадут. Мне придется выложить пару тысяч.
— Вот и заплатишь.
— Не отпускает тебя дело, да?
— Я не могу его бросить.
— Это что-то вроде части философии трэвеллеров?
— Типа того.
Долгая пауза.
— Узнаю — позвоню.
«Форд-фиеста» приближался к краю плато Антрим, дальше находился причал паромной переправы через Ларн. Белая пена на волнах, спасательный вертолет, летящий почти над самой поверхностью бурлящей воды в поисках пропавшего человека, или затерявшегося катера, или хозяина собаки, смытого с палубы парома.
А позади, в горах, все было тихо и спокойно.
10. Высокое окно
В квартире 14Д в доме № 1738, находящемся на авеню Ист-Тропикана, зазвонил телефон. Марина стояла на балконе и наблюдала, как в лазурном небе над аэропортом Макарран самолеты выписывают большие эллипсы. Она съездила на велосипеде в университет, а на обратном пути купила фрукты в «Сэйфвей». Как обычно, она была единственной велосипедисткой на дороге. Возвращаясь к себе, девушка увидела, как буквально в двух шагах от музея Либераче, знаменитого американского пианиста-эксцентрика, автобус столкнулся с джипом. В аварии никто не пострадал, полицейские лениво наблюдали за местом происшествия. Весь тротуар был усеян битым стеклом, поэтому она спешилась и осторожно втащила велосипед в холл.
У лифта она столкнулась с литовцем Грегри, сотрудником компании «Метро-Голдвин-Мейер». Он расспросил ее о велосипеде и заявил, что ему нравится ее короткая стрижка. Девушка скучала в одиночестве, и комплименты ей нравились. Саша знал, что Грегри часто общается с Мариной, но по какой-то причине решил, что тот голубой, поэтому внимания на их разговоры не обращал.
Девушка намазала плавленым сыром кусок ржаного хлеба, налила себе чаю и пошла на балкон, понаблюдать за ДТП. Но вскоре внимание ее переключилось на самолеты, идущие на посадку. Она знала, что ни в одном из них Саши быть не может, но все-таки… а вдруг? Иногда он удивлял ее, появляясь дома в самый неожиданный момент. Когда-то она считала, что это попытка убедиться в ее верности, но теперь поняла, что он просто скучает по ней и по их дому в Лас-Вегасе.
Как только зазвонил телефон, девушка выбежала в гостиную, схватила трубку.
— Привет, — раздался в трубке голос Саши.
— О, здравствуй, дорогой!
— Скучаю по тебе…
По тому, что Саша говорил по-русски и пытался скрыть напряжение в голосе, девушка поняла, что Саша чем-то расстроен.
— Саша, что случилось?
— Ничего, — соврал он.
— С тобой все в порядке?
— Я в порядке. Все в порядке. Как ты?
— Отлично. Тут уже день. Делаю вот домашнее задание. А ты все еще в Ирландии?
— Да.
— А где именно?
— В городке Эн-нис-кил-лен, — ответил Саша, произнося по слогам длинное слово.
— А который там час?
— Здесь ночь, — ответил он и замолк.
Тишину наполнил шум «боинга-777», включившего воздушные тормоза при заходе на посадочную полосу, и треск полицейских раций.
Отблеск солнца сиял на гранях пирамиды «Луксора», находящегося в миле восточней, на Стрипе.
— Саша, давай я тебе перезвоню попозже? — предложила Марина.
— Нет… нет. Я сейчас спать лягу. Мне завтра рано вставать. Устал очень.
Марина ждала продолжения. Исповеди. Слез. Саша был очень эмоциональным человеком, но расслабиться позволял себе только с Мариной. Для остальных он был Старшина, а для нее — Алекс, Александр… русоволосый Сашенька.
Хотя в последнее время он почти всегда брил голову «для работы».
Шум на улице усилился, когда к месту происшествия подъехала «скорая помощь», и девушка закрыла балконную дверь.
— Марина, что у тебя там происходит? — удивленно спросил Саша.
— Да ничего особенного, приехала «скорая», тут рядом авария произошла.
— Ты велосипедный шлем надеваешь, когда ездишь на учебу?
— Конечно! И потом, я же всегда езжу только по тротуару.
— Тропикана плохая улица… Много пьяных, — сказал Саша по-английски.
Марина тоже перешла на английский:
— У тебя точно все хорошо?
— Все нормально… просто много работы.
— Саша, ты делаешь упражнения с мячом? Вспомни, что тебе говорил доктор Кин. Ты обязательно должен…
— Я так и делаю! — отрезал Марков.
Марина помолчала. Скоро Саша не выдержал.
— Тут случай произошел… Неприятный… — Саша снова говорил по-русски.
