Все встало на свои места и обрело смысл.
И не только в этом конкретном случае.
В масштабах Вселенной.
Все, что произошло за последние двадцать лет…
Вся карьера Коултера.
Даже весь миротворческий процесс.
В 1970-х Жилищное управление Северной Ирландии было крупнейшим владельцем недвижимости в Европе. На строительство новых домов, квартир, жилых кварталов заключались контракты на баснословные суммы. Денег было выше крыши. Во время Тревожных лет процветал только этот сектор экономики.
Как мог Коултер, директор исправительного учреждения, вдруг стать участником этой махинации?
Только одним путем: он принадлежал к сообществу педофилов. Самому тайному из всех тайных обществ. Более закрытому, чем масоны, Оранжевый орден, орден Буйволов или Древний орден ибернийцев.
Эти люди старательно скрывают правду о себе, ее никто не должен узнать.
Только не здесь.
Только не в мрачном Ольстере.
Разумеется, скандалы были и раньше. Но ведь это Ирландия, где все держат рот на замке! Факты истязания детей в католических приютах стали достоянием гласности только в 2008 году.
А на севере тайны уходят в могилу.
Киллиан понял, почему Рейчел вынуждена была бежать.
Коултер — извращенец. Злодей. Она не могла допустить, чтобы ее дети находились рядом с этим монстром. Имея власть над детьми, он торговал ими, и не ради денег, но ради доступа к власти, выгодным сделкам, высокому покровительству. И принимал участие в «забавах» и «играх». Может быть, добровольно, а может, из-за необходимости подтвердить, что он «свой», создать круговую поруку.
Четырехминутный ролик был своего рода «Молотом ведьм», Malleus Maleficarum, сильнодействующим ядом, который мог мгновенно уничтожить и Коултера, и Дермида Макканна, и всех других действующих лиц, сровнять с землей Шин Фейн.
Это видео — бомба, которая взорвавшись, похоронит под обломками группу Макканна, фракцию ИРА, подписавшую Соглашение о прекращении огня. А отдаленные последствия эффекта бабочки предугадать вообще невозможно.
И до этого существовали темные слухи о заговоре Макканна, о том, почему после двадцати лет борьбы ИРА вдруг приняла мирные условия. По одной версии он был агентом британских спецслужб, по другой — продался американцам. Правда это или нет, неизвестно, но видео, найденное Рейчел, окончательно подорвет доверие к нему. Если только запись будет обнародована, развалится Шин Фейн, рухнет Жилищное управление, Законодательное собрание не сможет выполнить своих задач, Ольстер превратится в гигантскую бойню.
А Коултер? Ему грозит многолетнее заключение — он потеряет все.
А ведь еще и Том замешан.
Он будет опозорен, лишен адвокатской лицензии.
Наверняка Том и есть главный организатор «крутой групповухи».
В голове Киллиана зашумело.
Вот почему мы, пейви, держимся от прочих людей подальше. Вот почему мы не хотим слушать их, ненавидим их лицемерие и ложь. Мы не хотим, чтобы они отравляли воздух, которым мы дышим. Люди не должны существовать так близко друг к другу. Мы не можем жить в зданиях. Вся архитектура основана на одной колоссальной лжи, все города. Люди собирались вместе, чтобы защищаться от опасности, теснились на небольших участках суши, пока наконец не забрались друг другу на головы, запертые в стеклянно-кирпично-стальных коробках, растерянные и несчастные.
Вернулась Рейчел. Ее лицо было белее мела. Она плакала.
Киллиан обнял ее. Какая же ты мразь, Коултер! Ведь не в детях же было дело, а в фильме. Вот почему Том нанял этого скинхеда.
— Насмотрелся? Все понял? — просипела Рейчел.
Ее голос звучал так, как будто она была на дне колодца.
Киллиан кивнул и закрыл ноутбук:
— Ты до конца смотрела?
— Нет. С меня хватило увидеть Макканна и Коултера. Я должна была убраться из дома Ричарда, спрятать от него детей, понимаешь?! Что мне еще оставалось?
Киллиан тяжело дышал:
— Не знаю. Может, обратиться к журналистам? На телевидение?
— Ты издеваешься? ИРА тут же подпишет мне смертный приговор. Ты же видел, кто там был?
— Видел.
— Они убьют меня. Уму непостижимо, как им удавалось столько времени прикрывать Ричарда…
— Они прикрывали друг друга. Макканн и Коултер. Католик и протестант. Политик и аферист.
— Мерзость… какая мерзость! Я ведь не обозналась? Там был Дермид Макканн, да?
— Да, и Ричард. А в последнем кадре мелькнул Том Эйкел.
Рейчел чуть не задохнулась:
— Том? Если в дело вмешается Том, он устроит так, чтобы я никогда в жизни больше не увидела детей. Он уничтожит меня, вытащит на свет историю с наркотиками…
— А к наркотикам ты какое отношение имеешь?
Рейчел обреченно покачала головой:
— Я ведь была глупой девчонкой из Баллимены. Я попала в чужой для меня мир — мир Ричарда. Другой образ жизни… всё другое…
— Героин? — Киллиан попытался вспомнить отчеты, которые он изучал.
— Поначалу марихуана, затем кокаин, а потом пошла всякая дрянь. Обычный путь наркомана. У нас всегда было столько «добрых» гостей… Когда Ричард стал звездой телеэкрана, это было все равно что находиться рядом с Майклом Джексоном. Когда Ричард узнал о наркотиках, он обезумел. Я была беременна. Сначала он психанул, но тут же отвез меня в «Кроссроудз» на Антигуа, в клинику Эрика Клэптона. На какое-то время я полностью избавилась от зависимости. А потом — рецидив. Знаю, я виновата, ты погляди на бедную Сью! Проблемы в обучении, проблемы с поведением, ужас!
Киллиан посмотрел на Клэр и Сью, играющих около воды. Девочки были веселы и довольны. Сью, по крайней мере для Киллиана, выглядела вполне нормальной.
— А мне не кажется, что с ней что-то не в порядке. Возможно, все дело в чересчур завышенных ожиданиях.
— Да это и не важно. Служба соцзащиты ни за что не разрешит мне опеку над ними, если узнают о моем прошлом. Я лишусь детей, а ИРА внесет меня в их паршивый «расстрельный список». Что, кроме побега, мне оставалось? Забрать их у него и бежать.
— Я думаю, лучше было бы оставить ноутбук на месте. Сделать вид, что не знаешь о нем. Или, если тебе нужны доказательства, скопировала бы файл на диск. Ему совсем необязательно было знать, что тебе известна его тайна.
— Да, но тогда мне пришлось бы делить с ним опеку над детьми! Я должна была с ним встречаться! Должна была делать вид, что ничего не произошло! — Рейчел была возмущена.
Киллиан поглядел на домик, на пляж, на туман, застилающий берег озера.
— Но зато ты и твои дети жили бы в безопасности. И твои родители остались бы живы, — чуть было не добавил Киллиан.
