Майкл нахмурился:
— Рассчитываешь, что я куплюсь на эту уловку?
Киллиан ухмыльнулся:
— Хорошо, можешь не смотреть. Так вот, тот холм позади тебя называется Гог-Магог, мы на Гог-Магог-стрит, и, согласно теории Уилкенса, это и есть тот самый холм, на котором стояла Троя.
— Ты сюда переехал именно поэтому?
— Нет, мы перебрались сюда, потому что здесь есть общественная земля. А книжку я приобрел в «Оксфам-Шоп», начал читать, и, как видишь, она мне весьма понравилась. — Киллиан помолчал, а затем произнес голосом телеобозревателя: — Мы стоим в тени древнего Илия…
Майкл рассмеялся.
Майкл был такой человек и вел такую жизнь, что друзей у него практически не было. Ему нравился Киллиан. Киллиан вполне мог бы стать его другом… мог бы — но не сейчас.
Улыбка на губах Майкла увяла.
— Киллиан. Послушай, я не хочу давать тебе призрачную надежду. Ты понимаешь это, верно? Не строй никаких иллюзий. Это не разбор ситуации. Я приехал не для того, чтобы принять твою версию. Я приехал, чтобы покончить с этой историей.
— Ну, я предполагал нечто в этом роде, когда увидел в твоей правой руке эту штуковину.
— Ты понимаешь, к чему я клоню? Я должен это сделать: долг чести и, скажем так, профессиональные причины.
— А если я окажу сопротивление?
— Можешь делать что угодно, но только один из нас выйдет из этого…
— …каравана. Если ты произнесешь это слово, то не превратишься тут же в тинкера.
— Я вовсе не пытался облить грязью твое жилище. Просто хотел подобрать британский термин. В Америке мы называем их жилыми прицепами.
— Я в курсе этой фигни.
— Да нет, пойми, это ничего общего не имеет с предубеждениями. У меня нет предубеждений. Меня самого жизнь потрепала, знаешь ли.
Киллиан положил руки на колени и улыбнулся.
— Когда я говорил о сопротивлении, я не имел в виду драку. Я имел в виду, что попытаюсь использовать свои умения и таланты, чтобы переубедить тебя, — осторожно произнес Киллиан.
Майкл кивнул.
Ни единой души не было на лугу. С того места, где сидел Киллиан, открывался изумительный вид: золотое море рапса, лазурный горизонт, карминовые облака. Солнечный свет, попадая в пластиковое окно, подсвечивал пылинки в тепловых потоках, очерчивая вокруг головы Майкла нимб.
Киллиану понравилось: у ангела должен быть нимб, даже если это ангел смерти.
— Как я уже сказал, отсюда выйдет только один из нас. Приятель, я знаю, ты мастер своего дела, но ты не сможешь уболтать меня и спасти свою жизнь.
— Но ты же дашь мне возможность попытаться?
— Дам.
Киллиан улыбнулся. Что может быть лучше, чем получить возможность сделать то, что ты умеешь делать лучше всего?
— Итак… — начал Киллиан свой рассказ.
Эти слова были смертоносней любой пули, выпущенной снайпером.
Киллиан не сразу расслабился, но постепенно он осваивался в своей теме, рассказ лился все свободнее и свободнее. Слушали все: Майкл Форсайт, коза, даже тени троянцев в Аиде. Киллиан все говорил и говорил.
Постепенно лагерь пейви, поля рапса и холм Гог-Магог скрыли вечерние тени. На багровеющее небо выплыла Венера, а вскоре показался лунный серп. А где-то над их головами, в раскидистой кроне старого дуба, запела каменка.
Об авторе
Детство и юность североирландца Эдриана Маккинти пришлись на Тревожные годы, когда в Ольстере полыхал конфликт между католиками и протестантами. Получив два высших образования — в Уорике и в Оксфорде, Маккинти отправился искать счастья в Америку, и, как оказалось, не напрасно. Первый же его триллер «Миг — и нет меня» принес ему признание и любовь читателей. Литературные обозреватели Publishers Weekly и Washington Post единодушно назвали его одной из ярчайших звезд в плеяде ирландских детективщиков, а публика потребовала продолжений. В романе «Барометр падает» вновь появляется полюбившийся читателям Майкл Форсайт.
О романе
Поразительный накал чувств… будто через тебя пропускают ток.
Маккинти пишет так стильно и так изысканно, что исчезает граница между жанром и «мейнстримом».
Первоклассно.
Даже второстепенные персонажи у Маккинти удивительно колоритны и надолго впечатываются в память, создавая ощущение реальности происходящего.
Читая «Барометр падает», ты словно участвуешь в съемках триллера, чувствуя себя одним из героев.
