Винни была одна дольше, чем могла вспомнить. Молодой муж погиб в первые дни войны, оставив её с тремя детьми. Скудное государственное пособие едва покрывало аренду, не говоря уже о том, чтобы компенсировать потерю кормильца. Винни устроилась на работу в газетный киоск. Часы работы были долгими и трудными – с пяти утра до половины шестого вечера. Каждый день Винни вставала в половине пятого, чтобы успеть добраться до киоска, получить, рассортировать, упаковать и выложить газеты. Её мать приходила в восемь утра, чтобы поднять и проводить детей в школу. Это означало, что они оставались одни часа на четыре, но это был риск, на который приходилось идти.
Мать предлагала переехать к ней, но Вин дорожила своей независимостью и отказалась со словами:
– Переедем, когда перестану выдюживать.
Этот день так никогда и не настал. Винни оказалась из тех, кто всё «выдюживает».
Они встретились в газетном киоске. Она обслуживала его уже много лет, но никогда особо не замечала среди других своих посетителей. Однако когда он стал проводить в киоске больше времени, чем требуется, чтобы купить утреннюю газету, то и она, и остальной персонал обратили на это внимание. Он покупал свою газету, потом смотрел другую, потом – полку с журналами, иногда покупал один. Потом брал шоколадку, вертел в руке, вздыхал и клал обратно, вместо этого покупая пачку дешёвых сигарет «Вудбайнс». Сотрудники киоска переговаривались между собой:
– Чёт творится с этим старикашкой.
Однажды, когда Тед в очередной раз взялся за шоколадку, Винни подошла к нему и дружелюбно спросила, может ли она чем-нибудь помочь.
Он ответил:
– Нет, моя дорогая. Вы ничем не можете мне помочь. Моя жена любила такой шоколад. И я покупал его для ней. А в прошлом году она умерла. Спасибо, что спросили, дорогая.
Их глаза встретились, и в них читалось сочувствие и понимание. После этого Винни всегда обслуживала его подчёркнуто внимательно.
Однажды Тед сказал:
– Я подумывал о том, чтоб сходить на фильму сегодня. Как вы насчёт того, чтобы пойти со мной? Ежели только ваш муж не будет против.
Она ответила:
– Нету у меня мужа, и я не прочь сходить.
Так и пошло-поехало, и через год он попросил её руки.
Винни думала целую неделю. Тед был старше её более чем на двадцать лет, она испытывала к нему нежные чувства, но не была влюблена по-настоящему. Он был хорошим и добрым, хотя и не очень интересным. Она решила посоветоваться с матерью и по итогам этого женского консилиума приняла его предложение.
Тед был вне себя от радости, и они скрепили свой союз в методистской церкви. Ему не хотелось приводить невесту в дом, который он так долго делил со своей первой женой, так что он съехал и арендовал другой. Винни смогла оставить крошечную дешёвенькую квартирку, в которой вырастила своих детей, и дом был полностью в их с Тедом распоряжении. Ей он казался дворцом. Со дня свадьбы проходили недели и месяцы, а она становилась всё счастливей и даже сообщила матери, что не ошиблась.
В молодости Тед предусмотрительно оформил страховой полис, подлежащий выплате по достижении им шестидесяти лет, так что теперь ему даже не нужно было выходить на работу. Но Винни не хотела бросать свой киоск. Она так привыкла трудиться, что праздность надоедала ей до смерти, однако Тед настоял, чтобы Винни больше времени проводила дома, и она согласилась сократить часы. Они зажили очень счастливо.
Винни было сорок четыре, когда у неё прекратились месячные. Она думала, это менопауза. Она чувствовала себя немного странно, но мать сказала, что все женщины чувствуют себя немного странно в переходный период, и Винни успокоилась. Она продолжала работать в газетном киоске и не обращала внимания на тошноту. Только через полгода она заметила, что прибавила в весе. Прошёл ещё месяц, и Тед заметил твёрдый бугорок на её животе. Так как его первая жена умерла от рака, твёрдые бугорки его очень тревожили. Он настоял, чтобы она обратилась к доктору, и пошёл с нею к хирургу.
Анализы показали, что она на поздних сроках беременности. Пара была потрясена.
Почему никому из них не пришло в голову столь очевидное объяснение, непонятно, но теперь эта новость совершенно выбила их обоих из колеи.
На подготовку к появлению новорождённого оставалось не так много времени. Винни в тот же день оставила газетный киоск и записалась на роды в Ноннатус-Хаус. Наскоро приготовили спальню и накупили детских вещичек. Возможно, именно покупка коляски и маленьких белоснежных пелёнок так глубоко тронула Теда. Он изменился за одну ночь, превратившись из ошеломлённого и растерянного пожилого человека в чрезвычайно взволнованного и безумно гордого будущего отца. И внезапно стал выглядеть лет на десять моложе.
Две недели спустя у Винни начались роды. Мы договорились с врачом, чтобы тот присутствовал, ведь времени на дородовую подготовку получилось слишком мало, а Винни к тому моменту уже исполнилось сорок пять, и она определённо считалась старородящей.
Тед принял во внимание все наши требования и советы по подготовке. Спланировать всё более тщательно и основательно было бы просто невозможно. Он велел матери Вин не приходить, но пообещал сообщить, когда ребёнок родится. Приобрёл книги о родах и уходе за младенцами и постоянно их читал. Когда начались роды, он позвонил нам, переполняемый радостью и предвкушением, окрашенными лёгкой тревогой.
Мы с доктором приехали почти одновременно. Первая стадия только началась. Было решено, что я останусь с нею на протяжении всех родов, с момента прибытия и до завершения третьего этапа. Осмотрев Винни, врач сказал, что оставит нас и перезвонит перед вечерней операцией, чтобы узнать, как продвигается дело.
Я села – наблюдать и ждать. Сказала Винни, что ей не следует постоянно лежать, и посоветовала немного походить. Тед взял жену под руку и нежно и бережно водил взад и вперёд по садовой дорожке. Она бы запросто могла пройтись и сама, но он хотел и должен был её защищать, совершенно позабыв тот факт, что всего две недели назад она лихо носилась в свой газетный киоск. Я предложила ей принять ванну. В доме имелась ванная комната, так что Тед нагрел воду и помог жене залезть в неё. Он же омыл её, бережно помог вылезти, а потом обтёр насухо. Я посоветовала ей перекусить, и он приготовил яйцо-пашот. Бо́льшую заботу сложно было вообразить. Я посмотрела книги, которые он взял из библиотеки: «Естественные роды» Грентли Дик-Рида; «Акушерство» Маргарет Майлс; «Новорождённый»; «Хорошие родители»; «Растущий ребёнок»; «От рождения до подросткового возраста». Отличная подготовка!
Доктор вернулся в шесть вечера, но существенных изменений к тому времени не произошло. Учитывая её возраст, мы решили, что, если первый этап продлится больше двенадцати часов, Винни придётся перевезти в больницу. Ни Тед, ни Винни не возражали, но надеялись, что этого не потребуется.
Между девятью и десятью вечера я заметила изменения в родовом процессе. Схватки стали чаще и сильнее. Я подключила её к аппарату с веселящим газом и попросила Теда позвонить врачу. Прибыв к нам, доктор дал Винни лёгкое обезболивающее, и мы оба уселись ждать. Тед учтиво предложил нам еды, чая или напитков – всё, чего бы мы ни захотели.
