Вэйл, почувствовав, как его сотовый завибрировал, взглянул на экран. Там были цифры 711 — код, который они выбрали с Демиком. По телефону Бертока кто-то звонил.
— Прошу прощения, сэр, нам с Кэт нужно уйти.
Глава тринадцатая
Когда Вэйл и Кэт вошли в техотдел, Том Демик разговаривал по телефону и жестом указал на лежавший перед ним блокнот. На листе был записан телефонный номер.
— Да, Тони, спасибо. — Демик записал адрес. — В пятницу, и на этот раз я покупаю… Ладно, но выпивка за мной.
Он положил трубку и вырвал из блокнота лист.
— На телефон Бертока звонили из Западного Голливуда, из прачечной самообслуживания, это меньше чем в миле от туннеля.
— Надеюсь, это он, — сказал Вэйл. — Не домашний адрес, конечно, но даст нам отправной пункт.
— Мне с вами поехать? — спросил Демик.
— Спасибо, Том, мы сами, — ответил Вэйл. — Можешь раздобыть для нас все исходящие звонки по телефону этой прачечной за последние две недели?
— Не проблема, но их, наверно, будет много. Раздобуду к тому времени, когда туда приедете.
— Можно сохранить это между нами троими? — спросил Вэйл.
— Между троими? — переспросил Демик. — Между прочим, один из нас — второй заместитель директора. От кого нам держать это в секрете?
— Ладно, давай хранить этот секрет между нами двоими.
Когда они сели в машину, Кэт сказала:
— Надеюсь, это была шутка и ты не думаешь, что я когда-нибудь тебя выдам, правда?
— Я просто помню о твоей карьере. Нужно быть дурой, чтобы забыть об этом.
— В таком случае я дура.
— Сейчас мы находимся в вакууме, действуем без вреда для себя. Директор понимает, что мы делаем кое-что не совсем законное, и говорит: действуйте во благо обществу. Нарушение правил становится благородным, даже героичным, поэтому при любом раскладе ты на моей стороне. Ну а если предстанешь перед федеральным Большим жюри и присяжные спросят о противозаконных поступках? Не думай, что они будут озабочены общественным благом. Начнешь давать ложные показания, рискуя подвергнуться судебному преследованию? — Кэт промолчала, и Вэйл продолжил: — Ты не дура.
— Я все равно на твоей стороне.
— Знаю, но глупо находиться только на моей стороне. Так что в недалеком будущем мне, возможно, придется делать кое-что одному.
Кэт смотрела прямо перед собой.
— Ты всегда так себя ведешь?
— Как?
— Сближаешься с людьми, а потом обращаешься с ними так, будто на них не стоит тратить время.
— К сожалению, эта тактика действует уже не столь хорошо, как прежде.
— Мне не смешно.
Вэйл притормозил у обочины.
— Вот этот адрес.
Кэт не ответила, и он заговорил:
— Разве не является одним из моих достоинств способность нарушать правила так, чтобы никто об этом не знал и любой человек мог присягнуть на целой стопе Библий? Нельзя иметь дело только с хорошим и ничего не ведать о плохом, потому что плохое и хорошее обычно неразделимы.
— Ладно-ладно. Похоже, ты так и рвешься отгородиться ото всех громадной стеной, а под «всеми» я имею в виду себя.
Он засмеялся.
— Ты слишком высокого мнения обо мне. Я не белый рыцарь. Делаю то, что могу, потому что патологически желаю свести все счеты и притом решительно. Взять этих двух грабителей банка. Я обезоружил их почти без эмоций, но выбросил обоих в окна, чтобы сквитаться. Они грозились застрелить бедную старушку и заслужили подобное обращение. Так что да, у меня есть проблемы.
— То есть ты винишь своего отца.
— Только за то, что он меня подтолкнул. Дальше я действую сам. И, пожалуй, мне это нравится.
— И по этой причине никому не доверяешь?
— Послушай, отныне я стараюсь доверять тебе безгранично.
Кэт понимала, как нелегко далась ему эта уступка, как вообще нелегки уступки для Стива Вэйла.
— А я постараюсь не выдавать тебя федеральному Большому жюри.
Они вылезли из машины и вошли в прачечную. Там никого не было. Единственный звук шел от одной из сушилок, где белье крутилось в барабане и о металл то и дело щелкала пуговица. Возле откидного стола на стене висели два платных телефона. Вэйл проверил номера и указал на правый.
— Бертоку звонили с этого.
Потом шагнул назад и огляделся. Кэт присела на один из привинченных к полу пластиковых стульев. Вэйл снова посмотрел на вращающуюся сушилку и спросил:
— Когда, по словам Демика, был сделан звонок?
— Почти два часа назад.
— Сушилка загружена под завязку, и, судя по звуку, там все высохло. Может, владелец белья был здесь в это время. Давай подождем.
Кэт кивнула, и он сел.
Минуты через две сушилка, щелкнув, остановилась, и словно по этому сигналу вошла женщина лет шестидесяти. Проходя мимо Вэйла, она подозрительно на него взглянула.
— Прошу прощения, — сказал Вэйл, поднимаясь. Достал удостоверение, раскрыл и показал ей.
— ФБР? Я стираю белье, а не отмываю деньги.
— Вы остроумны, — улыбнулся Вэйл.
В молодости женщина явно была привлекательна. Глаза ее лукаво сверкали. Судя по акценту, она родилась на Миссисипи, но по какую сторону, понять было нелегко.
— Вам нравятся женщины нестрогих правил, агент Вэйл?
— Какому мужчине не…
— Анна.
Он повернулся к Кэт:
— У тебя есть фотография?
Та протянула ему снимок Бертока для удостоверения и улыбнулась женщине.
— Привет, я Кэт Бэннон.
— Тоже из ФБР?
— Собственно говоря, она мой босс, — сообщил Вэйл.
Женщина вгляделась в лицо Кэт.
— У вас хорошая внешность. Фотогеничная. Для камеры в самый раз. Такая кожа просто сияет на пленке. Даже шрам не испортит картину. — Она подалась к Кэт и сказала громким шепотом, чтобы слышал Вэйл: — Ваш помощник отлично выглядит. Надеюсь, вы пользуетесь своим положением.
Она лукаво взглянула на Вэйла, явно стараясь его шокировать.
— К сожалению, не пользуется, — прошептал в ответ Вэйл и показал ей фотографию Бертока. — Анна, вы не видели сегодня здесь этого человека?
— Просите моей помощи? Может, мне воспользоваться своим преимуществом?
— Такая привлекательная женщина, почту за честь.
— Вы не похожи на блюстителя порядка. — Она взяла фотографию и подняла к свету. — Я все еще слишком тщеславна, чтобы носить очки. Тут один названивал по телефону, но был замаскирован, как Юнабомбер:
[7] темные очки, бейсболка, фуфайка с капюшоном, надетым поверх кепки и затянутым так, что волос не видно.
