Слишком поздно.
Перед ее широко раскрытыми глазами озеро вдруг исчезло. Гулко и часто застучало сердце, а сама она будто погрузилась в наводящий ужас мрак. Бежать. Скорее! Ее участившееся дыхание смешалось с приглушенными рыданиями. Стены вокруг нее начали сочиться. Стала подниматься надгробная плита. Чередой проплыли какие-то тени. Быстрее, еще быстрее! И вот она уже в лесу. Ветки хлещут по лицу, коварные корни цепляются за ноги, а тени позади все ближе и ближе… Не-е-ет…
Приглушенный стон сорвался с губ Мари в момент, когда умолкли колокола.
Лукас повернул к ней раздраженное лицо.
— Можно подумать, ты увидела призрак! — сердито буркнул он.
Первое, что ее поразило, — выражение его глаз, он будто злился на нее за то, что она выдернула его из тайных мыслей.
Второе: полоска крови под его носом.
Увидев ее побледневшее лицо, он вдруг подумал о том, другом, в морге, и рассердился на себя за неуместное замечание.
— Извини, — вздохнул он. — Я давно не спал… Что случилось?
Вместо ответа она провела платочком под его носом. Он пожал плечами, увидев оставшиеся на нем пятна крови.
— Всю ночь я мок и чихал. Простудился, и ничего более.
— Ну да, сначала шина, теперь насморк…
— Полагаю, у тебя есть другое объяснение? — язвительно отреагировал он.
Она предположила, что это запоздалая реакция на стресс, причиной которого явился тот двойник.
— Признаюсь, вопросов на сегодня предостаточно.
— А пока что я все время спрашиваю себя: что могло произойти с Келли и что это за улика, о которой она упомянула?
Мари подумала, что надо бы дать мужу время привыкнуть к мысли о близнеце, и перестала его подкалывать. Она показала ему клочок ткани, найденный в доме.
— Это, может быть, и есть начало ответа.
Он согласился, но это никак не объясняло присутствие в том доме свиданий типа, в точности похожего на него. И потом — ведь кто-то убил его близнеца, приняв того за него, Лукаса.
— На последний вопрос можно ответить, — заявил появившийся за их спинами Ангус.
Увидев как вспыхнула Мари, ирландец понял, что допустил промах: она еще ничего не сказала мужу.
— Скажем так: есть подозреваемый, — поспешно поправился он.
При имени шкипера легкая улыбка тронула губы Лукаса. Бреа под стражей. День плохо начался, зато блестяще заканчивается.
А если он так упился, что убил Ферсена и ничего не помнит?
Эта мучительная мысль не давала покоя Кристиану с тех пор, как его посадили в камеру. С тех пор как Мари поднялась на борт. С тех пор как она не выказала ни малейшего сомнения в его виновности.
Дрожь пробирала его, когда он прокручивал в голове предшествующие события — начиная с ухода от Свана до набережной, по которой он брел, шатаясь и спотыкаясь.
А потом это тело, лежавшее вниз лицом… И зачем ему понадобилось перевернуть его?
Какая темная сила толкнула его подойти? Морская солидарность? Мысль, что на его месте мог быть он сам? Или это просто злой рок?
Он присел на корточки возле мужчины, увидел место удара и удивился, узнав полицейского, которого ненавидел. А затем на какой-то миг его охватила примитивная радость от сознания, что наконец-то избавился от соперника.
— Хороший денек, нет?
Этот голос! На секунду Кристиану показалось, что он окончательно сошел с ума. И тут он увидел его, стоящего за прутьями решетки и смотрящего на него с вызывающим омерзение удовольствием. Примерно такое же чувство испытал он сам накануне на набережной.
Лукас Ферсен! Живой!
Кристиан ошеломленно смотрел на него.
— А кто же? Конечно, я! — с иронией воскликнул полицейский, глядя ему в лицо. — Потрясающе, не правда ли?
Кристиан спешно приводил мысли в порядок, и вдруг одна ярко вспыхнула в его голове: Ферсен жив, а это значит, что он его не убивал. Полицейский медленно покачал головой.
— Жаль тебя разочаровывать, но труп-то есть.
Он сделал паузу, чтобы усилить эффект.
— Ты перепутал Лукасов, — вкрадчиво добавил он. — Дурацкое положеньице, нет?
Кристиан, казалось, окаменел.
— А знаешь, что говорят? — продолжил полицейский, не спуская с него глаз. — У каждого есть свой двойник. Так вышло, что мой оказался в доках прошлой ночью, и он имел несчастье встретиться на твоем пути.
Шкипер зажмурился, словно от очень сильного удара, потом с ужасом вгляделся в лицо полицейского.
— Я никого не убивал, и вам это хорошо известно, — глухо проговорил он.
— Мне точно известно одно: я засажу тебя за решетку лет на двадцать… Как минимум…
— Гадина…
— О большем свадебном подарке я не мог и мечтать! — докончил Лукас, проигнорировав оскорбление. — Мне искренне жаль…
Кристиан смотрел ему вслед.
Издалека, из глубины памяти, отрезвленной арестом, голос, похожий на голос Лукаса, но более сдержанный, произносил другие слова: «Чудовище… убил…»
Нужно было срочно предупредить Мари о нависшей над ней опасности.
Взгляд Тэдди остановился на даме, приближавшейся к прилавку, за которым он стоял в расслабленной позе. Его весьма удивил не возраст этой женщины — около шестидесяти, — а ее элегантный костюм в сочетании с застенчивой и в то же время похотливой улыбкой.
Чего только не бывает в наши дни, подумал молодой человек, инстинктивно подтянувшийся, словно в присутствии учительницы или, того хуже, своей матери.
— Мне, пожалуйста, один эклер… посвежее, — попросила Элен тихим голосом.
Несколько опешив, Тэдди сказал себе, что извращения можно встретить везде, а особенно там, где их меньше всего ждешь. Но эклер? Он мысленно пробежался по полкам, хотя наверняка знал, что подобного товара в магазине нет и никогда не было. А выбор здесь на любой вкус.
Он повнимательнее посмотрел на даму, продолжавшую мило улыбаться. Ему очень хотелось ей угодить, но при всем желании он не мог посоветовать ей пойти в другое место.
«Love Island» был единственным секс-шопом на острове.
Да и откуда ему, молодому, тридцатилетнему, знать, что этот магазинчик в 60-е годы был одним из самых изысканных чайных салонов Киллмора?
Молодая рыжеволосая женщина с приметами Келли была замечена при отплытии из порта на небольшом катере около двух часов ночи. По мнению Ангуса, это совпадало со свидетельскими показаниями хозяина притона. Он повернулся к Лукасу.
— Однако это не объясняет, почему она позвонила вам около полуночи и назначила свидание в озерном домике.
