— Лучше уж в баскетбол, чем в американский футбол! Разбуди меня, пожалуйста, когда будешь ложиться спать.
Он позвонил в «Мальволио» и попал на Луиджи.
— Ты когда-нибудь уходишь домой, Луиджи? — спросил Кармайн, идя на поводу у своего любопытства.
— Мой дом в «Мальволио». Я живу прямо над ним.
— Бог ты мой! Как давно я уже тебя знаю?
— Хм-м… С пятидесятого или где-то так, Кармайн.
— И мне потребовалось всего восемнадцать лет, чтобы узнать, где ты живешь. А семья есть?
— Четыре мальчика, и все в вооруженных силах.
— А жена?
— Убежала с моряком в сорок четвертом.
— Выходит, ты воспитывал ребят один.
— Семья помогала.
— Я даже не знаю твоей фамилии!
— Сильвестри. Что я могу для вас сделать, капитан?
— Луиджи, мне может кто-нибудь через часик принести порцию мясного хлеба с рисовым пудингом?
— Конечно. У меня есть очень сочные креветки. Хотите коктейль?
— Почему бы и нет?
Кармайн принес в кабинет все важные документы и положил их на стол. Единственной возможностью разобраться в деле Didus ineptus было просмотреть все заново, от начала до самого конца, в тишине опустевшего здания. Задумчиво взглянув на стопы бумаг и на поверхность своего стола, он отправился в кабинет Стеллы Пуласки и взял оттуда два складных обеденных стола, прежде стоявших за дверью. Разложив их, он решил, что теперь у него достаточно пространства, и начал распределять бумаги, располагая их на столах подальше друг от друга, чтобы в случае необходимости положить на свободное место отчеты или показания. Последние свидетельские показания жертв, которые брали Хелен и Делия, разошлись по разным стопкам, для каждой женщины отдельная.
Потом он принялся разбирать отчеты: рапорты полицейских, детективов, свидетелей, жертв. Когда все наконец было разложено в соответствии с его желаниями, появилась Мини с его ужином, который вместе с огромным термосом кофе от Луиджи занял весь его кухонно-рабочий стол.
Сначала Кармайн принялся за ужин — Луиджи оказался прав, креветки действительно были сочными, — а когда тарелки опустели, отправил их обратно в «Мальволио» с дежурным полицейским. Во времена Дэнни Марчиано сделать подобное было гораздо проще; теперь же, согласно указаниям Фернандо Васкеса, Кармайну пришлось заполнить специальную форму, объясняя, почему он использует полицейского в качестве личного посыльного. Господи, как он ненавидел бюрократию! Какой-то бесенок нашептывал ему заполнить форму с объяснениями, зачем он заставил полицейского начистить ему до блеска ботинки, но Кармайн отогнал эту мысль — он слишком занят для подобных выходок.
Желудок полон, кофе в кружке испускает пар; капитан приступил к работе.
Размышляя над тем, что первое знакомство полиции с Додо состоялось после изнасилования Мэгги Драммонд во вторник, 24 сентября, Кармайн осознал, что еще ни разу не имел возможности проследить за течением всего дела от самого первого изнасилования и до сегодняшнего дня, 19 ноября. Если Додо перейдет на двухнедельный цикл, то завтра у них появится еще одна жертва, и она будет мертва. Однако он не был в этом уверен. Додо мог говорить себе, что его нападения ни от чего не зависят, но все же нападал каждые три недели.
Ширли Констебл, его первая жертва, — в воскресенье, 3 марта. Неопытный Додо, даже еще безымянный, потому что девушка не запомнила его записки, которую он показывал следующим жертвам. Во время последней беседы с доктором Мейерс, прошедшей уже после нескольких недель лечения, девушка сказала, что нападавший точно не Мейсон Новак. Прикосновения Додо были совсем иными, чужими. Нападение на Мерседес Мендес произошло спустя десять недель, в понедельник, 13 мая. Даже после нескольких недель реабилитации она продолжала утверждать, что у нее нет молодого человека; затем доктор Мейерс выявила один факт, разрешивший эту головоломку: Мерседес была лесбиянкой. Леони Каустейн изнасилована во вторник, 25 июня, через шесть недель после Мерседес. Додо набрался опыта, приобрел уверенность в себе. Потом интервалы не превышали трех недель. Эстер Дубровски — во вторник, 16 июля, Мэрилин Смит — во вторник, 6 августа; Натали Голдфарб — в пятницу, 30 августа, Мэгги Драммонд — во вторник, 24 сентября; Меланта Грин — во вторник, 15 октября, попытка нападения на Катрин Дос Сантос — во вторник, 5 ноября. Кармайн не мог понять, почему некоторые нападения происходили в другие дни недели. Особенности характеров жертв, тесно связанные с выбранной профессией и стилем жизни, были столь же разнообразны, как и их этнические корни, вероисповедание, семейное воспитание. Две девушки придерживались согласно своей вере целомудрия, две были лесбиянками, остальные не отвергали сексуальные связи, но и не спали с кем попало. Если у них и было нечто общее, то это — профессиональная карьера. Додо явно не увлекался простушками. Все были сильными, сформировавшимися личностями. Кармайну пришло в голову, что Додо мог испытывать ненависть к независимым и успешным женщинам. Может быть, он был публично высмеян такой женщиной? Например, своей первой жертвой. Ширли Констебл до изнасилования славилась своей выдающейся честностью. Она поймала золотую рыбку — Мейсона Новака, который с момента их встречи не смотрел больше ни на одну женщину. Это она была одной из набожных девственниц — сначала обручальное кольцо, потом секс.
Понятно, почему после Мэгги Драммонд он не стал оставлять своих жертв в живых. Она укусила его побольнее птицы додо тем, что не скрыла факт изнасилования.
Меланту Грин Додо убил. У нее был постоянный молодой человек, которому она дала ключи от своей квартиры. Почему Додо выбрал именно ее для первого убийства? Из-за черного цвета кожи? Нет, как-то не вписывается. Додо четко следовал своей логике. Что же в ней уникального?
Катрин Дос Сантос признала, что она не девственница, однако сексуальные удовольствия позволяла себе не часто. Ее с большой натяжкой можно было даже отнести к женщинам-монахиням. Почему Катрин так обрадовалась, когда нашла квартиру с решетками на окнах? Загадка! Кармайн чувствовал, что какая-то часть ее средств защиты — особенно сирены — несла в себе элемент некоего грубого розыгрыша. Она безумно хотела опробовать их в деле! Что ж, они выполнили свою работу. Она избежала Додо только за счет своей изобретательности; полиция в этом ей нисколько не помогла, как и склочные Хохнеры.
Всех их объединяло только одно: желание Didus ineptus разрушить счастливую и устоявшуюся жизнь успешных женщин, которые почему-то раздражали его сильнее других представительниц слабого пола, решил Кармайн уже за полночь, потягиваясь и разминая мышцы. Он только не мог понять природы сексуальных мотивов Додо. Ни одну из жертв он не порезал, не искалечил, не поджег и не устраивал для них изощренных пыток. Он насиловал, наносил им побои, использовал удавку. Если его не поймать, перейдет ли он к новым формам истязаний? Кармайн считал, что нет.
Считалось, что насильники, которые убивают, нападают в основном на проституток, потому что тогда их преступлений никто не замечает, — кто станет беспокоиться о проститутке? Но Додо охотился на других женщин.
