— Если бы мы знали, Кармайн, о чем идет речь, нам было бы проще.
— А! В прошлый четверг я забрал домой домашних животных мисс Уорбертон, и у нас разразился небольшой семейный кризис, который мог бы перерасти в большой. Но этого не случилось. Пес влюбился в Дездемону, вы же ее знаете. В ней агрессии, как в гусенице. Кроме того, она — англичанка, а англичане обожают собак.
Делия удивленно моргнула:
— А что случилось с котом?
— Он привязался к настоящему хозяину дома — Джулиану.
Ник зажег пятую сигарету.
— Все это замечательно, Кармайн, но ты не забыл: завтра — день Додо?
— Ничего не произойдет, — уверенно ответил тот.
Три пары глаз в удивлении уставились на него.
— Не произойдет? — повторила Делия.
— Нет. Он может нанести удар на следующей неделе или еще через неделю, но не сейчас.
— Как вы можете быть так уверены? — спросила Хелен.
— Потому что на этой неделе у нас День благодарения. И он разрушает все его планы. Додо развивается, и ему остается только один путь — к более длинному и усложненному процессу. А значит, выбранная им жертва не должна отсутствовать три-четыре дня, — пояснил Кармайн.
— Конечно! — воскликнул Ник. — Даже самые нелюдимые личности обязательно к кому-нибудь приглашены на ужин в День благодарения.
— Именно так. Да и он планирует быть за праздничным ужином в гостях.
Делия аж подскочила:
— Вы знаете, кто он!
— Думаю, да.
— Скажите нам! — воскликнула Хелен.
— Не могу, Хелен. У меня нет доказательств — никаких. Пока я их не найду, моя догадка останется в тайне.
— Это нелепо! — не согласилась Хелена.
— Не нелепо, — ответила Делия, когда стало понятно, что Кармайн отвечать не собирается. — А вдруг сказанное станет известным? Если у Додо появятся хоть какие-то подозрения, что его раскрыли, дело может повернуться неожиданной стороной. Догадки капитана остаются исключительно подозрениями, раз нет доказательств.
— Я не скажу ни единой душе! — настаивала Хелен.
— Конечно, не скажешь. Но здесь у нас сравнительно людное место, дорогая.
— Оставили эту тему, — сказал Кармайн, беря со стола лист бумаги. — Яма начинает бурлить сильнее, чем Аргайл-авеню, и никто не хочет повторения прошедшего лета. Снег ко Дню благодарения не выпадет, а значит, нас ждет теплая, бесснежная зима. Нельзя допустить поджогов и мародерства, иначе это слишком сильно ударит по большинству жителей гетто. Капитан Васкес попросил предпринять превентивные меры, и комиссар Сильвестри счел его идеи здравыми. — Глаза янтарного цвета остановились на Нике Джефферсоне. — Полицейским отдыхать не придется — они должны быть готовы в считанные минуты выступить с противодействием мятежу. Детективам надлежит раздобыть информацию, то есть проработать Мохаммеда аль-Несра и «Черную бригаду». Обладая информацией, мы сможем подавить зачатки бунта. Эйб Голдберг работает с нами, но для тебя, Ник, есть особое задание. Эйб считает, что тебя можно замаскировать и внедрить туда. Если ты готов пойти на такой риск.
— Я готов, — ответил Ник с воодушевлением.
— У тебя есть семья, ты за них тоже несешь ответственность.
— Если бы не везение и не один маленький огнетушитель, Кармайн, мои мать и отец потеряли бы дом в июле и потом еще в августе, когда уже обзавелись шестью огнетушителями. Магазин моего дяди разграбили мародеры. Моя жена и дети примут мою сторону, готов поручиться.
— Капитан Васкес пригласил для содействия профессионального гримера — не все полицейские будут действовать в открытую, но их все-таки не обучали навыкам детективов. Поэтому многое зависит от тебя, Ник. Тот гример сказал, что может сделать тебя на шесть дюймов ниже и на двадцать лет старше. Иди к Эйбу, ладно?
Ник ушел.
— Хотела бы я поучаствовать в чем-то подобном, — сказала Делия, явно сожалея и о своей принадлежности к женскому полу, и о цвете кожи.
— Как тебе понравится идея присоединиться к проституткам недалеко от городского муниципалитета? Сутенеры у них все чернокожие, как и большинство девочек. Информация, Делия. Тебе остается только ее собрать. Сутенеры и проститутки общаются между собой, а я слышал, как ты можешь изобразить разные американские акценты. Сойдешь за мулатку, твой цвет кожи и волос идеально впишется.
— Мне нужен сутенер, — сказала Делия, в предвкушении подавшись вперед.
— Есть один из новых выпускников академии — чернокожий полицейский, лет около сорока и обладает подходящим лицом для маскировки. Джимми Пуч.
Делия испарилась.
— Как насчет меня? — спросила Хелен со сталью в голосе.
— У тебя занятия с криминалистами с девяти до полудня, а после — на вскрытие.
— Я тоже хочу работать на улице!
Лицо Кармайна застыло. Он сцепил руки и сурово посмотрел на девушку:
— Ты сейчас вступила в очередную, предсказуемую фазу в твоем обучении, Хелен, и тебе надо пройти ее, не испортив себе карьеру. Ты находишь занятия бесполезными, хотя они представляют самую важную часть твоего обучения. Позже ты увидишь, насколько я прав, но пока ты не можешь разглядеть очевидного, будешь просто повиноваться моим приказам. Что я, по-твоему, должен сделать с двадцатипятилетней ученицей с внешностью Джейн Фонда? Затонировать твою кожу и отправить в Яму или на Аргайл-авеню собирать информацию? Сколько глупостей ты там наделаешь! Тебя похитят и изнасилуют, и это будет не Додо! Какой-нибудь слетевший с катушек наркоман или свихнувшийся на ненависти член «Черной бригады»! Если бы я мог использовать тебя без риска для жизни в такой работе, так бы и сделал, но здесь нет ничего подходящего твоим способностям и твоей внешности. Твои амбиции беспредельны. В следующий раз, проходя мимо зеркала, вглядись в него. Ты подходишь для расследования корпоративного преступления или для изображения дорогой девушки из эскорта, но не для гетто на грани мятежа. Знания должны стать частью тебя, не забывай об этом и прими ограничения, не обвиняя во всем своего босса.
Она сидела, лишившись дара речи, в голове царил разброд. Один факт вызывал в ней сильнейшее отторжение — отца сменил человек, в два раза деспотичнее его. Конечно, капитан был прав, и никакие аргументы не смогли бы это изменить. Ее прежние представления о работе не имели ничего общего с действительностью.
После непродолжительного времени, которое она сочла достаточным, дабы сохранить лицо, Хелен встала и отправилась в кабинет Делии и Ника. Там она проработала со своими журналами почти до девяти часов вечера.
Выполнив всю бумажную работу, Кармайн пошел к Кори; в последние дни он всегда испытывал неприятное жжение в желудке, когда направлялся к нему, а небольшое расстояние стало казаться многокилометровой тяжелой дорогой. Бедная девочка! Он терпеть не мог так поступать, особенно учитывая недавние выговоры по другим причинам, но сказать ей было необходимо. Насколько он знал, Хелен Макинтош обладала очень сильным характером и была способна понять, что ее босс прав. Страстность заставляет ее постоянно искать способ проявить себя, прославиться. Но когда ей указывают на грубую действительность, она вполне способна умерить свой пыл и разглядеть правду.
