— Любопытство кошку сгубило, Хелен.
— Но информация вернула ее к жизни.
— Хорошо, но только один вопрос. Спрашивай.
— Курт присутствовал на каждой вечеринке в Кэрью, но явно не был тем симпатичным парнем на диванчике. Ведь Курт был всегда на виду! Кто тогда тот незнакомец, которого никто не смог опознать?
— Неизвестно. Это остается для нас загадкой.
— Не означает ли это, что есть еще один Додо?
— Если бы так, он уже нанес бы первый удар. Я сомневаюсь, что Холломен когда-нибудь еще пополнится женщинами, скрывающими свое изнасилование, по крайней мере в таком количестве уж точно не будет. Так как все пострадавшие описывали одного и того же человека — более или менее, — нам следует принять на веру, что он действительно посещал вечеринки в Кэрью. Я полагаю, что мы столкнулись с психологом, который пишет книгу или проводит какие-то исследования. Раз он не рассказал об этом девушкам, значит, его намерения неэтичны. Я понимаю, что в Кэрью больше не проводится таких вечеринок, но «джентльменский патруль» продолжает искать загадочного мужчину. Если он проявится, его арестуют.
— Даже если он ничего не сделал? — спросила Хелен.
— За одни только расспрашивания. И получит предостережение, если в нем возникнет необходимость. Никто не хочет появления подражателя Додо.
— Никогда об этом не думала, — сказала Хелен и повернулась к Делии: — Ты ведь говорила, что молния не бьет дважды в одно и то же место?
— Смотря какая молния, дорогая.
— Это уж слишком! Подражатель Додо! Вы же не серьезно?
— Тогда кто он? — спросила Делия. — Коварный психолог?
ММ был потрясен.
— Это самая необычная вещь из когда-либо виденных мной, — сказал он, во все глаза рассматривая стеклянного мишку Тедди. — Хелен была права насчет его глаз, они завораживают.
— Вы бы видели его в витрине магазина при правильном освещении, — сказал Кармайн. — Дыхание захватывает.
— Слышал, вы реквизировали собаку и кота.
— Для детишек. Думаю, это был мудрый поступок.
— Пока одно из животных не умрет, — тяжело вздохнул ММ. — Вот тогда начнется настоящий кошмар!
— Глас опыта?
— И неоднократного.
— Где вы собираетесь разместить эту красоту?
— Оберги изводят меня, требуя финансировать постройку художественной галереи, но они хотят небольшое здание — интимное, как сказал Хорс. Но в таком здании трудно найти подходящее место для Голубого Мишки — так его теперь будут называть, — поэтому попрошу Хорса найти пригодный для этого дом. Голубой Мишка должен располагаться в центре зала, от него до зрителей должно быть не менее трех метров, чтобы какой-нибудь маньяк не смог разбить его молотком. — ММ вздохнул: — Мир полон маньяков! Взгляните на Курта фон Фалендорфа. Я даже надеялся, что моя дочь выйдет за него замуж. Никому и никогда нельзя доверять.
— Верно, — серьезно ответил Кармайн.
— Здесь Голубого Мишку тоже нельзя оставлять.
— Его сегодня отвезут в банковское хранилище, сэр. Я заполню необходимые бумаги и передам вам, чтобы вы могли забрать Тедди в ваше хранилище.
— Что вы думаете, Кармайн? — спросил ММ, когда они вышли.
— О чем, мистер президент?
— О доме для Голубого Мишки.
— Попросите вашу жену возглавить утвердительный совет. Она добьется успеха.
— У тебя прекрасный дом, — сказал Фернандо Васкес Кармайну в субботу вечером, с удобством расположившись в его кабинете. — Столько произведений Востока, такие насыщенные цвета.
— И подобно жителю Древнего Рима, я сам занимался декором, — сказал Кармайн с довольной улыбкой.
Приглашение на ужин для Фернандо и его жены заставило себя ждать дольше, чем позволяли приличия, но Дездемона только в начале декабря снова стала сама собой.
Сейчас она расположилась на кухне вместе с Соледад Васкес, оставив мужчин наслаждаться портвейном и сигарами.
— Морин Маршалл считает, что Кори повысили, — с усмешкой сказал Фернандо.
— Его зарплата немного выросла, — заметил Кармайн. — К тому же он получил очень красивую форму. Думаю, пройдет месяцев шесть, прежде чем Морин опять начнет болтать о пренебрежительном отношении к ее мужу.
— Знай своих врагов в лицо, — сказал Фернандо.
— Но она ведь не прорвется через твою оборонительную систему, верно?
— Ни за что. Она не знает меня так, как вас всех. Большая часть ваших неприятностей происходит из-за дружественных отношений, доходящих до фамильярности, — отсюда и неуважение. Моя сильная сторона в большой численности моих людей.
— Могу понять смысл и значение твоих аргументов, но не забывай: Кори был полицейским одиннадцать лет. Некоторые из твоих старших по званию знают его очень хорошо.
Фернандо рассмеялся:
— Я в состоянии справиться с Кори, и с Морин тоже.
Соледад Васкес обладала стройной, красивой фигурой и сильным характером, который присущ всем женам амбициозных мужчин. Дездемона почувствовала практически сразу и признала, что у нее такого характера нет. Однако, благодарение Богу, и Кармайн не столь амбициозен. Хотя и его иногда несет, ведь он очень любит свою работу. Прислушиваясь к открытой, но не простодушной болтовне Соледад, Дездемона с легкостью увидела взлет карьеры Васкеса и, читая между строк, поняла предубеждения и обиды, которые одолевали эту пару с испанскими корнями. Фернандо и Соледад Васкес приехали сюда, чтобы обосноваться и дать своим детям преимущества жизни среднего класса.
Светлая кожа и высокий рост Дездемоны восхитили гостью.
— Твоя кожа цвета молока! — воскликнула Соледад.
— Я почти не видела солнца, когда была ребенком, — с улыбкой ответила Дездемона. — В той части Англии, откуда я родом, много дождей и мало солнца. А что касается роста — среди моих предков есть викинги.
Дети Васкесов — две девочки и мальчик — были старше сыновей Дельмонико, но не настолько, чтобы возраст стал преградой для зарождающейся дружбы. Первый раз за время ее жизни в Америке Дездемона нашла себе подругу, не связанную семейными узами с огромной семьей Кармайна. Соледад тоже была здесь чужестранкой, и держаться вместе стало их закономерным желанием. К тому же им нравилось, что они настолько разные: от роста и цвета кожи до воспитания и национальности.
Васкесы купили дом на Ист-Серкл, через четыре дома от них, что подразумевало наличие причала и навеса для лодок.
— Мне они понравились, особенно Соледад, — сказала Дездемона Кармайну, когда их гости отправились домой пешком.
— Отлично! — не кривя душой, ответил Кармайн. — Как твое расположение духа?
— Можно сказать, вернулось в норму. Нет, оставь тарелки, — внезапно рассердилась она. — Завтра утром придет Доркас и все уберет.
