Герцог, видевшийся с супругой исключительно в Аутлендсе, вполне естественно, не взял ее с собой в Бельвуар. Его сопровождал один только полковник Уиндхем, прожигатель жизни и жуир, к которому герцогиня питала крайнюю неприязнь.
Остальные же гости, помимо герцога и герцогини Дорсет, составляли, как поначалу показалось мисс Тавернер, огромную, безликую толпу дам и джентльменов, большинство из которых были ей незнакомы. Единственными, кого она знала, стали лорд и леди Джерси, мистер Бруммель и лорд Олванли. Она чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому, когда буквально через час после ее прибытия к замку подкатила карета, из которой вышел лорд Уорт, Джудит не испытала ни малейшего неудовольствия, как могло случиться при иных обстоятельствах.
Мисс Тавернер как раз беседовала с крайне высокомерной молодой леди, взиравшей на нее с нескрываемым превосходством, и в этот момент в салон вошел Уорт, сопровождаемый хозяйкой. Джудит подняла голову и, завидев его, не смогла удержаться от улыбки. Он немедленно направился к ней, суровое выражение его лица смягчилось; обменявшись несколькими приветственными словами с ее собеседницей, граф опустился рядом с ней на софу и поинтересовался, как она поживает.
Высокомерная молодая леди незамедлительно принялась расточать ему любезности и вообще делать все, что в ее силах, дабы привлечь и удержать его внимание. Мисс Тавернер была изумлена до глубины души: леди настолько же стремилась понравиться, насколько джентльмен демонстрировал ей свое вежливое равнодушие. Но вскоре к ним подошел мистер Пирпойнт и увел девицу полюбоваться акварельными пастелями мистера Бруммеля, запечатлевшего их хозяйку, а граф остался наедине со своей подопечной.
Пока Уорт был поглощен беседой с мисс Крю, мисс Тавернер успела заметить: он ничуть не удивился, встретив ее здесь. И, когда мисс Крю удалилась, Джудит в своей непринужденной манере поинтересовалась, ожидал ли он увидеть ее в Бельвуаре.
– Да, конечно, – ответил он. – Разумеется, меня поставили в известность об этом.
Лукавые искорки в его глазах заставили девушку заподозрить, что он имел некоторое отношение к ее приглашению. Но она ограничилась тем, что сказала:
– Вот как! Я же, в свою очередь, не имела ни малейшего понятия о том, что застану вас здесь.
– Иначе, осмелюсь предположить, вы не приехали бы.
Она выразительно приподняла брови.
– Надеюсь, я не настолько предубеждена, чтобы отказаться находиться с вами в одном доме.
– Это внушает надежду, – отозвался граф. – Знаете, а ведь я оказался таким самоуверенным, что предположил, будто вы были рады увидеть меня, когда я вошел.
Она заколебалась, но потом ответила с печальной улыбкой:
– Что ж, пожалуй, я и впрямь была немного рада. Я чувствовала себя чужой среди этих людей, которых совсем не знаю. А вот эта леди – кажется, вы назвали ее мисс Крю – последние двадцать минут пыталась дать мне понять, что я деревенское ничтожество. В том есть доля горькой правды, поэтому настроение мое не улучшается.
– Вы сможете поквитаться с ней завтра, если намерены принять участие в охоте, – заметил граф. – Наездница из нее совершенно никудышная, и обычно она вылетает из седла уже после первого же препятствия.
Джудит рассмеялась.
– Да, я собираюсь отправиться на охоту, но, надеюсь, я все-таки не настолько злонравна, чтобы желать мисс Крю падения. А вы поедете с нами?
– Разумеется, чтобы присматривать за своей подопечной.
Джудит, воинственно подняв подбородок, с вызовом взглянула на него.
– Я дам вам фору, – пообещала она.
Граф явно был изумлен и развеселился.
– Видите, мы с вами начинаем понимать друг друга, – сказал он. – Вам нравится ваша нюхательная смесь?
– Честно говоря, я редко ею пользуюсь, – призналась Джудит. – По большей части, всего лишь притворяюсь.
– В таком случае вы оказались в прекрасной компании, поскольку следуете примеру принца-регента. Покажите мне, как вы берете понюшку.
Она, повиновавшись, извлекла из своего ридикюля позолоченную табакерку с эмалированными плашками на крышечке и боках.
Граф взял коробочку у нее из рук, чтобы рассмотреть внимательнее.
– Милая безделушка. Где вы ее приобрели?
– У Рунделла и Бриджа. Я купила сразу несколько.
Он вернул ей табакерку.
– У вас хороший вкус.
– Благодарю вас, – сказала Джудит. – Одобрение такого знатока, как вы, дорогого стоит.
Он улыбнулся:
– Не дерзите мне, мисс Тавернер.
Она щелчком открыла табакерку и предложила ему.
– Вы ошибаетесь, лорд Уорт: я всего лишь проявляю вежливость – на ваш собственный манер.
– Вы еще не до конца овладели ею, – заметил он. – Нет, не предлагайте мне свою табакерку; я предпочитаю другую смесь.
– Неужели! Вот странно! – заметила Джудит, элегантным движением кисти поднося щепотку табаку к носу. – Мне она тоже не нравится.
– Скорее всего, это потому, что она у вас буквально пропиталась vinagrillo
[80], – невозмутимо заметил граф. – Я же предупреждал вас: им следует пользоваться с большой осторожностью.
– Я не пропитывала ее vinagrillo, – возразила мисс Тавернер, с негодованием защелкивая табакерку. – Я уронила внутрь всего две капли, дабы увлажнить содержимое!
Какой-то джентльмен, стоявший рядом с полковником Уиндхемом посреди салона, разглядывал мисс Тавернер с мечтательным и задумчивым выражением лица, но, когда он заметил, что девушка достает из ридикюля табакерку, в глазах его вспыхнул интерес и он решительным шагом направился к софе. Подойдя к ним, джентльмен порывисто обратился к Уорту:
– Представьте меня, прошу вас! Такая замечательная табакерка! Я бы назвал ее гостевой шкатулкой – правда, не подходящей для утреннего туалета. Когда мне ее показали, я едва не поддался искушению приобрести ее, но она оказалась не тем, что я искал.
Джудит в изумлении уставилась на него, однако лорд Уорт, на лице которого не дрогнул ни один мускул, ограничился тем, что сказал:
– Лорд Петершем, мисс Тавернер. – И поднялся на ноги.
Лорд Петершем испросил разрешения у мисс Тавернер присесть рядом с ней.
– Скажите мне, – взволнованно начал он, – вы ведь интересуетесь чаем, полагаю?
Чай ее не интересовал, но она знала, что у его светлости была комната, целиком заставленная жестянками с различными его сортами, от «Ганпаудер»
[81] до «Лапсанг Сушонг»
[82]. Признавшись в своем невежестве, Джудит заметила, что изрядно разочаровала лорда Петершема.
