Павильон, построенный для принца-регента мистером Генри Холландом, имел в длину четыреста восемьдесят футов, занимая площадь в десять акров. Его спроектировали в соответствии с некими смутными идеями, посетившими принца после того, как ему прислали в подарок китайские обои с рисунком, – результат оказался впечатляющим и поразительным. При первом же взгляде постороннему наблюдателю могло показаться, будто он перенесся в некую сказочную страну, столь необычным выглядел дворец, потрясая своим великолепием. В нем сочетались греческий, мавританский и русский стили. Фронтон украшала ионическая колоннада и антаблемент; череда зеленых куполов и минаретов вздымалась над зубчатой стеной, тянущейся вдоль верхнего края всего здания; а крылья венчали два конуса, высотой не уступавшие центральному и самому большому куполу. Башенки на крышах и минареты, расположенные во всех углах постройки, были сложены из мягкого известняка кремового цвета, а остальное здание – из оштукатуренного кирпича. Перед каждым из крыльев красовался открытый пассаж из множества арок, разделенных восьмигранными колоннами и украшенных решетками для вьющихся растений. Вход в Павильон находился на западной стороне, а фронтоном, на который с благоговейным трепетом взирали миссис Скаттергуд и мисс Тавернер, он выходил на восток, на небольшую лужайку, отделенную от эспланады невысокой стенкой. Какой-то из мелочных критиков, впервые побывав во дворце, заявил, что он похож на Собор Святого Павла, который вдруг ощенился, породив помет из всевозможных куполов, но столь нечестивые мысли не пришли в голову мисс Тавернер. Даже если Павильон и не отличался совершенной строгостью и простотой вкуса, то не ей было придираться к этому; она отнюдь не намеревалась противопоставлять свое мнение просвещенному суждению мистера Холланда.
– Разве не дышит он благородством линий? – провозгласила миссис Скаттергуд, видевшая Павильон уже не в первый раз, но при этом неизменно поражавшаяся его величием. – Строительство одних только конюшен обошлось в семьдесят тысяч. Я уверена, вы еще никогда не видывали ничего подобного. Карлтон-Хаус по сравнению с ним – деревенская хижина! Там царит простота на грани убожества; а здесь величие поражает воображение, оставляя наблюдателя зачарованным!
– Совершенно с вами согласна; он и в самом деле выглядит очень необычно.
– А интерьер! Но вы увидите все своими глазами! Нас, разумеется, пригласят на одно из музыкальных представлений. Все помещения без исключения поражают благородными размерами, создавая общее впечатление невообразимой элегантности!
Они двинулись дальше, дабы полюбоваться конюшнями, расположенными на северном конце участка. Недолгая прогулка привела их на Нью-Роуд, повернув на которую, они вскоре оказались на улице Норт-стрит, представлявшей собой оживленный и круто поднимающийся в гору тракт, где в любое время суток царила суматоха и столпотворение. На ней располагались конторы нескольких компаний, занимающихся перевозками грузов и пассажиров, и обе дамы приостановились на несколько минут, наблюдая за отправлением лондонского дилижанса. Наличие множества лавок, в витринах которых были выставлены разнообразнейшие изделия, сувениры и посуда, замедлили их продвижение, но в конце концов они достигли куртины
[100] Променад-Гроув, на юго-западной стороне Павильона, где и присели отдохнуть в тени тополей, обрамлявших ее.
А вот здесь царили строгость и простота безупречного вкуса, способные привести в восторг даже наблюдателя, настроенного куда более критично, чем мисс Тавернер. Девушка, очарованная увиденным, не смогла сдержать восхищенного возгласа и после недолгого отдыха заявила: она должна непременно исследовать все беседки, а также извилистые аллеи, которыми во множестве изобиловала куртина. Миссис Скаттергуд ничуть не возражала, поэтому целых полчаса обе бродили по парку, восхищаясь красотой цветов, высаженных на многочисленных клумбах. Посетителей было немного, поскольку общепринятый час для прогулок наступал ближе к вечеру, когда в деревянной беседке, расположенной в самом центре куртины, начинал играть оркестр. Но и сейчас дамы встретили нескольких знакомых, от одного из которых узнали, что принц-регент еще не переселился в Павильон, однако его прибытия ожидают в конце недели. А вот полковник МакМахон, его личный секретарь, уже находился в Брайтоне.
Взглянув на часы, миссис Скаттергуд обнаружила – утро плавно переходит в полдень. Поскольку обе дамы вышли из дому с намерением посетить одну из библиотек и открыть там подписку, то они поспешили прочь из куртины и, миновав гостиницу «Замок», направились по Стейну в сторону библиотеки Дональдсона.
Мисс Тавернер, хоть и привыкшая уже к превосходству лондонских библиотек, тем не менее была приятно изумлена вместительностью и элегантностью заведения Дональдсона. Выбор книг был великолепным; утренние газеты или наиболее популярные периодические издания разложены на столах для удобства читателей; сами комнаты, коих оказалось множество, обставлены с редким вкусом. Каждый вечер в сезон здесь устраивались карточные игры либо музыкальные концерты, а днем не иссякал поток посетителей, заходивших, чтобы обменять книгу или повидаться со знакомыми либо же продемонстрировать новый наряд.
Домой миссис Скаттергуд вместе со своей подопечной вернулись вскоре после полудня, обнаружив, что Перегрин вернулся раньше них и теперь сидит в нише эркерного окна на втором этаже, азартно регулируя резкость подзорной трубы, нацеленной на пляжные купальные кабинки, выстроившиеся внизу. Ему не понадобилось много времени, чтобы выяснить: одно из самых популярных развлечений у прожигателей жизни в Брайтоне – направить телескоп на эти кабинки (которые, в отличие от размещенных в Скарборо или Рамсгейте, не имели навесов) в надежде разглядеть, как какая-нибудь красотка заходит в воду; и он, не теряя времени, приобрел такую трубу для собственного использования.
Миссис Скаттергуд негодующе запричитала, упрекая Перегрина в неподобающем поведении и называя гадким, вульгарным мальчишкой, но, поскольку лето началось совсем недавно и дамы еще не рисковали купаться в морской воде, то он отверг все ее обвинения в свой адрес и предложил самой взглянуть в окуляр, дабы она собственными глазами убедилась: единственным субъектом на пляже, представляющим хоть какой-то интерес, был полный джентльмен в ярко-алом купальном костюме, осторожно пробующий воду ногой. Но она с негодованием отказалась смотреть в подзорную трубу и, отобрав ее у Перегрина, тут же сложила, после чего повелительно увлекла его за собой в обеденный зал, где стол уже был накрыт для холодного ланча.
Вопрос, который занимал их за едой, состоял в следующем: что делать с остатком дня? Была среда, посему никакого бала не намечалось. Подобного рода увеселения попеременно проводились в гостинице «Замок» или «Старая шхуна». Среды и пятницы посвящались картам, и, хотя миссис Скаттергуд с радостью провела бы вечер за игрой в «коммерцию» или «казино», она знала – ее подопечная недолюбливает такие развлечения. К счастью, Перегрин в приливе братской любви взял на себя заботу об их досуге и не только заказал ложу в театре, но и готов был предложить Джудит прокатиться в экипаже после обеда.
