– Такая мысль уже приходила мне в голову. Но я не собираюсь упоминать о ней в разговоре с мисс Тавернер.
Мистер Бруммель опустил на стол бокал и вновь раскрыл свою табакерку.
– Сколько лет мы с вами знакомы, Джулиан? – полюбопытствовал он.
– Ровно восемнадцать, – с сокрушительной точностью ответил граф.
– Вздор! – Бруммель даже вздрогнул от неожиданности. – Неужели столько времени прошло с тех пор, как я поступил в полк?
– О вашем приеме в десятый гусарский полк официальный вестник сообщил в июне 1794, а оставили вы нас в 1798 году, после того, как полк перевели в Манчестер, – безжалостно уточнил граф.
– Это я помню, – признал Бруммель. – Но какой кошмар, право слово! Значит, мне уже тридцать четыре или даже тридцать пять!
– Тридцать четыре, – уточнил граф.
– Мой дорогой Джулиан, умоляю вас никому не говорить об этом! – порывисто вскричал Бруммель.
– Не скажу. Так что вы хотели мне сообщить?
– Ничего особенного, разве что за все годы нашего знакомства я считал вас исключительно изобретательным и находчивым человеком, – сказал Бруммель.
– Премного обязан, – отозвался граф. – Вам остается лишь добавить, что самым настойчивым претендентом на руку мисс Тавернер является некий Чарльз Одли, и тогда мы с вами вполне поймем друг друга.
– Но я знаю вас целых восемнадцать лет, – возразил Бруммель. – И мне представляется, видел также еще одного настойчивого воздыхателя – чрезвычайно воспитанного, вежливого джентльмена, который, насколько я знаю, приходится ей кузеном.
– Сын адмирала Тавернера, – коротко бросил граф.
Бруммель согласно кивнул.
– Да, я однажды повстречал адмирала на Брук-стрит. Он из тех, кто без стеснения дважды попросит добавки. И я готов с чистой совестью заподозрить любого его сына.
– Да, – сказал граф, – думаю, если о Перегрине по-прежнему не будет вестей, то подозрение падет на мистера Бернарда Тавернера. Для него это станет настоящим несчастьем.
– Полагаю, – небрежно заметил Бруммель, – джентльмен, о котором идет речь, не является вашим другом.
– Он настолько не является моим другом, – ответил граф, – что я буду очень удивлен, если в самом ближайшем будущем он не возьмется утверждать, будто это я повинен в исчезновении Перегрина, его грума, тильбюри и лошадей.
– Какая нелепость, – заметил Бруммель.
– Действительно, – согласился граф, – какая нелепость, мой дорогой Джордж.
Тем временем мисс Тавернер провела на Марина-Парейд весьма беспокойный день, подбегая к окну при первых же звуках останавливающегося у дома экипажа и пытаясь найти разумное объяснение затянувшемуся отсутствию Перегрина. И, хотя миссис Скаттергуд изо всех сил пыталась успокоить ее, было заметно, что и дуэнья тоже изрядно встревожена, так что, когда в шесть пополудни от Перегрина по-прежнему не было никаких известий, именно она, а не мисс Тавернер, отправила лакея на Стейн со срочным посланием для графа Уорта.
Он прибыл немедленно, и его провели в гостиную, где лорда ожидали обе дамы. Мисс Тавернер была необычайно бледна, хотя и приветствовала его светлость слабой улыбкой.
– Он так и не вернулся, – изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, сообщила она.
– Да, мне уже доложили, – ответил он. – Как мне представляется, все это время вы считаете его мертвым.
Его холодность, которую, впрочем, можно было принять за черствость, тем не менее всегда оказывала успокаивающее действие на мисс Тавернер. Она действительно полагала, будто Перегрин мертв, но при первых же словах графа собственные страхи тут же показались ей глупыми и беспочвенными. Однако миссис Скаттергуд с содроганием воскликнула:
– Как вы можете говорить подобные вещи? Если вы и впрямь так думаете…
– Нет, так думает мисс Тавернер, – возразил граф. – Я прав, моя подопечная?
– Лорд Уорт, а что я должна думать? Он исчез. И более мне ничего неизвестно.
– Будет очень хорошо, если вы не станете додумывать и все остальное, – ответил граф. – Ваш брат – чрезвычайно беспечный и беззаботный молодой человек, но не стоит отчаиваться только из-за того, что ему вздумалось пуститься в очередную авантюру, не поставив никого в известность.
– Это не так, – сказала девушка. – Вы знаете, что у меня есть причины опасаться худшего. Я весь день вспоминаю ту злосчастную дуэль, попытку застрелить его на Финчли-Коммон… даже ту болезнь, что приключилась с ним в вашем доме! Неужели вы забыли об этом?
– Нет, – ответил Уорт, – я ничего не забыл. Сегодня вечером я уезжаю в Лондон. На дороге в Уортинг мне не удалось узнать о нем ничего нового. Вы должны довериться моему опыту, мисс Тавернер. Тем временем я рекомендую вам оставаться в Брайтоне и по мере возможности продолжать вести свой обычный образ жизни. Пока мы не получим более точных сведений, поднимать лишний шум ни к чему. Чем меньше людей знают об исчезновении Перегрина, тем лучше.
– Я не рассказывала об этом никому, кроме своего кузена, – сказала она. – Здесь вы не можете иметь никаких возражений.
– Ровным счетом никаких, – с мрачной полуулыбкой отозвался граф. – Мне даже интересно узнать, как он воспринял эти известия.
– С озабоченностью, которая делает ему больше чести, чем ваша насмешка вам, лорд Уорт! – гневно парировала Джудит.
– Охотно верю. А вы никогда не задавались вопросом, мисс Тавернер, кому более всех выгодна смерть Перегрина?
– Умоляю вас, не произносите вслух этого ужасного слова! – взмолилась миссис Скаттергуд. – Хотя мне нечего возразить вам. Этот человек никогда мне не нравился!
Мисс Тавернер одним стремительным движением поднялась на ноги и застыла, опираясь рукой о стол и впившись взглядом в лицо графа.
– Полагаю, вы забываете, что говорите о моем близком родственнике, более того, о человеке, который заслужил мое доверие таким способом, который навсегда исключает его из списка подозреваемых. Если бы мой кузен желал расправиться с Перегрином, он бы не стал останавливать его дуэль с Фарнаби в прошлом году.
– Об этом я действительно позабыл, – согласился граф.
– Вы могли забыть, а вот я не забуду никогда. Мистер Бернард Тавернер не имеет никакого отношения к исчезновению Перри. Он обедал с друзьями и оставался в их обществе до самой полуночи.
– А это не мистер ли Бернард Тавернер недавно передал вам своего слугу. Слугу, который – вот странность, – тоже числится пропавшим? – осведомился граф.
Миссис Скаттергуд пронзительно вскрикнула:
– Боже милосердный, а ведь так и есть! О господи, что же с нами будет? Сегодня ночью я не сомкну глаз!
– Лорд Уорт, вы не смеете высказывать подобные инсинуации! – заявила мисс Тавернер. – Если над Перри одержали верх, значит, и над Тайлером тоже.
