Я посмотрела на него с сомнением:
– Потому что у тебя никогда ни с кем не было ничего серьезного.
– Да. Я не завязываю отношений, если не готов к ним. Или лучше связаться с кем-то, да еще и блудить?
Я сделала глоток и сказала:
– Ты мне… нравился. Секунды две. Пока не раскрыл рот.
Джош засмеялся и тоже отхлебнул из бутылки:
– Это потому, что ты меня не слушала. Ты из тех тело… – Я вытаращила глаза, и он поправился: – Из тех девушек, которые слушают, чтобы ответить, а не чтобы понять. Но я на тебя не в обиде. Для тебя это естественно, раз ты носишь юбку.
– Я не ношу юбку.
– Не важно. Дело в том, что под ней. – Джош подался вперед и понизил голос: – Если б ты меня туда пустила, может, я узнал бы тебя получше.
Я расхохоталась:
– Обычно такие шуточки прокатывают?
Высокомерная ухмылка сползла с его лица. Я отыскала взглядом Деб, но она даже не смотрела в мою сторону. Толку от нее как от подруги сегодня было мало.
– Давай потанцуем, – предложил Джош.
Я посмотрела на него, ожидая, что сейчас он скажет: «Шучу», но он не шутил. А я на этот раз не сообразила, как его остроумно отбрить. Он встал и подал мне руку.
– Ну не под это же, – кивнула я в сторону музыкантов, которые играли что-то из альбома Элли Голдинг.
Посмотрев на солистку, Джош поднес два пальца к губам, набрал в легкие воздуха и свистнул так, что заглушил и музыку, и шум толпы. Потом указал на меня, певица кивнула своим ребятам, и мелодия плавно перетекла в более медленную.
– Ты ее знаешь? – спросила я.
Он пожал плечами:
– Я всех знаю.
Я встала и пошла за ним на танцпол. Он скользнул ладонью по моей спине и прижал меня к себе. Сквозь тонкую ткань кофточки я ощутила его тепло. Второй рукой он нежно обхватил мою и, медленно покачиваясь в такт музыке, стал напевать «At Last» Этты Джеймс. Мое напряжение растаяло.
– Мне нравится эта песня, – сказала я, когда Джош дотронулся щекой до моего виска.
– Хорошо, потому что теперь это наша песня.
– Наша? – Я улыбнулась.
– С этого момента – да.
Я подняла глаза: такого Джоша Эйвери не хотелось отпускать. Он смотрел на меня, будто желал получить прощение, которое могла дать ему только я, единственная из всех женщин.
– Ты бы мне нравился, если бы всегда был таким.
– И ты бы мне нравилась, если бы всегда была такой.
Я сжала губы, сдерживая улыбку. Джош хотел что-то сказать, но как будто передумал.
– Ты чего? – спросила я. Он покачал головой. – Да ладно, давай смелей.
Когда он, вздохнув, совсем чуть-чуть повернул голову, его губы коснулись моей щеки, и от этого легкого прикосновения я закрыла глаза.
– Я тут подумал… Может, мы на все наплюем, расслабимся и поиграем в свое удовольствие?
Я отклонилась, изучая лицо Джоша, и заметила в его глазах легкое напряжение.
– Первый ход за тобой, – сказала я неуверенно.
Он перестал танцевать, посмотрел на меня и, подумав, спросил:
– Поужинаем завтра?
– Жареные крылышки с перцем чили, стриптиз и все такое?
Джош поглядел в потолок и громко вздохнул:
– Вообще-то, я предпочитаю без перца, но для тебя готов сделать исключение.
Уголок его рта пополз вверх. Я тоже невольно улыбнулась, хотя попыталась выглядеть строго.
– Хорошо.
– Серьезно?
Очевидно, он ожидал другого ответа, но я не была дурой. Была только упрямой. Радовало, что мне удалось удивить такого записного ловеласа. К тому же сейчас он казался иным, не тем, за кого я раньше его принимала.
– Завтра мне в восемь вставать, – улыбнулась я и, оставив Джоша на танцполе одного, жестом показала Деб, что ухожу.
– Эйвери, – приветливо сказал доктор Розенберг, подойдя ко мне.
Увидев меня, он словно почувствовал облегчение.
– Здравствуйте, доктор.
– Здесь я просто Рид. – Он огляделся по сторонам, а когда опять посмотрел на меня, я заметила в его глазах что-то особенное, но после танца с Джошем внимание Розенберга уже не было мне так приятно, как раньше. – Я надеялся вас здесь отыскать.
Я бросила быстрый взгляд на Джоша, который, сжав губы в прямую твердую линию, внимательно наблюдал за нами. Потом я кивнула и вежливо улыбнулась:
– Рада была вас встретить.
С этими словами я пошла к выходу, все еще чувствуя телом прикосновение Джоша. Подруга взяла меня под руку:
– Джош лыбится. Во весь рот. Как восьмилетний ребенок рождественским утром.
Я тоже не сдержала улыбку.
– А Куинн смотрит мне вслед? – спросила Деб.
Я обернулась: он стоял у барной стойки и на его физиономии читалось разочарование.
– Ага. Раздавлен. Жаль, ты не бросила где-нибудь здесь свой обделанный кед, как сбрендившая Золушка.
– Куинн дал мне свой номер. Пни меня, если я спьяну решу отправить ему эсэмэску. Куда мы теперь?
– По домам. Завтра у меня десятичасовая смена, а потом свидание. Мне нужно восемь полных часов сна.
Деб отключила сигнализацию и отперла дверцы машины.
– Сколько ты выпила? – спросила я, прежде чем взяться за ручку.
Деб пожала плечами:
– Только тот коктейль, которым нас угостил Джош. Так свидание с ним или это доктор закидывает к тебе удочку?
Я поежилась:
– Я согласилась встретиться с Джошем, просто… Ну, не знаю… Чтобы он от меня отстал.
Обрисовав наш план в несколько искаженном виде, я постаралась сдержать глупую улыбку.
– Чтобы он от тебя отстал? Да я бы на твоем месте не возражала, если бы он схватил меня, как горилла – Эмпайр-стейт-билдинг. – Деб подвигала бедрами, и я смущенно отвернулась. – Он тебе действительно нравится, – сказала она, дразня меня и в то же время удивляясь. – Вообще-то, это классно, только мне казалось, ты его не переносишь…
Я села в салон и, подождав, когда Деб тоже сядет, ответила:
– Сама не знаю, в чем дело. Видимо, то, что он вытащил меня из расплющенной машины и держал на руках, пока не приехала «скорая», изменило мое отношение к нему.
– То есть, – скептически произнесла Деб, – его упругая задница тут совершенно ни при чем?
– А почему мы все еще здесь? Мне нужно скорее добраться до дома и решить, что я, черт возьми, завтра надену.
– Зачем? Ты ведь его продинамишь? – сказала Деб, заводя машину и включая плейер. – Ты всегда динамишь парней.
