– Эйвери, – произнес он, затрудненно дыша.
Я осторожно сжала руку:
– Пожалуйста!
Скривив губы в хитрой усмешке, он приподнялся. Его крепкие пальцы схватили меня за бедра с такой силой, что наверняка останутся синяки. Одним быстрым движением он перевернул меня на живот: теперь мои колени упирались в толстый серый коврик, а ладони лежали на деревянном полу.
Деревья за моими замерзшими окнами давно сбросили листву и выстлали ею землю, но в квартире был разгар лета. Руки, прижатые к доскам, стали мокрыми, капли пота выступили на лбу у волос.
Лязгнули зубы молнии. Джош поддел мои трусы и разорвал их, а потом снова взял меня за бедра и подвинул к себе, так что я вся оказалась на коврике. Его пальцы пробежали снизу вверх по моему позвоночнику. Когда он нажал мне между лопаток, я опустила щеку на мягкий ворс.
Теплое тело Джоша накрыло мое. Почувствовав кожей спины скользящий поцелуй, я нетерпеливо вцепилась в коврик и с силой закусила губу, чтобы не закричать. Когда Джош опустился на меня животом и грудью, я подумала, что сейчас он в меня войдет, но вместо этого он легко коснулся губами моего уха.
Чем острее я ощущала потребность в его прикосновениях, тем труднее мне было дышать. Внутри все болело. Наконец я почувствовала, что не могу больше терпеть, и сама рванулась к нему. Он едва успел отслониться.
– Боже, Джош, пожалуйста!
– Ты так сильно этого хочешь, детка? – Он щекотнул мне ухо своим дыханием, и по моему телу, которое он крепко сжимал, забегали мурашки.
– Да, – простонала я, снова толкнувшись.
– Тогда скажи мне.
– Я хочу тебя.
– Только меня?
– Конечно, только тебя, – сердито фыркнула я.
Джош, смеясь, поцеловал меня в щеку:
– Эйвери, скажи еще раз. Скажи, что любишь меня.
Я повернула голову и посмотрела на него. Он убрал мои растрепавшиеся волосы с лица на спину и поцеловал меня в обнаженное плечо, терпеливо ожидая ответа. Теперь, когда я была абсолютно беззащитна, ему хотелось видеть, как я скажу важные для него слова. И я сказала их, не сомневаясь:
– Джош, я люблю тебя.
Стиснув меня еще крепче, он быстро и до конца вжался внутрь. Я вскрикнула, думая, что он отстранится и толкнется опять. Но он одной рукой провел по моей спине, а другой сжал мне бедро, оставаясь погруженным в меня и наслаждаясь этим. Только через несколько секунд он задвигался – медленно и осторожно.
– Мне нравится, как мы с тобой совпадаем. – Толкаясь вперед, Джош целовал меня между лопаток. – Мне нравится, как твое тело вторит моему. – Он отстранился и медленно в меня вошел. Я заскулила, выгнув спину. Джош лизнул мою кожу под ухом и сделал новое, более быстрое движение. – Мне нравится, как ты кричишь и хнычешь, когда мы занимаемся любовью.
В его голосе слышалось напряжение. Не я одна испытывала приятные мучения. Сбившись с дыхания, Джош застонал. Он был на пределе.
– Что еще? – пропыхтела я, ритмично покачиваясь вместе с ним.
– Ты, Эйвери, – выдохнул он. – Я люблю тебя… Черт возьми, я так тебя люблю!
Прежде чем я успела бы возразить, Джош перевернул меня на спину и снова подался вперед. Поднеся руку к моей щеке, он посмотрел мне в глаза, а потом наклонил голову и с силой прижался губами к моим губам. Казалось, этот поцелуй совершенно поглотил его.
Когда Джош, перестав дрожать, отстранился, на его лице была усталая улыбка. Он еще раз поцеловал меня и, продолжая смотреть мне в глаза, опять в меня вошел. Подцепив одной рукой мое колено, он напрягся и вжался глубже. Его бедра совершали кругообразные движения. Чувствительные участки моей кожи заныли от желания. Я невольно закатила глаза и вздохнула:
– Как мне хорошо…
При таком темпе я не могла испытать оргазм быстро, но я чувствовала, как внутри постепенно закипает что-то, с чем я, может быть, не смогу совладать.
Джош трогал языком и губами мою шею, целовал мой рот. Я сцепила ноги у него на пояснице, позволив ему войти еще глубже, и он простонал:
– Черт, кажется, я сейчас кончу еще раз.
Разгоряченная этими словами, я дернулась и крепче обняла его, чтобы он задвигался быстрее и резче. Мы одновременно вскрикнули.
Немного успокоившись, Джош поднял брови и, тяжело дыша, сказал:
– Офигеть! Такого у меня еще не было!
На меня нахлынули эмоции, и я закрыла лицо руками. После лучшего секса в моей жизни мне захотелось плакать. Было стыдно, но сдержаться я не смогла.
– Эйвери?
Я покачала головой, чувствуя, как по вискам льются горячие слезы.
– Детка, – Джош отнял мои руки от лица, – что случилось?
– Ничего. Пожалуйста, не обращай внимания. Я такая глупая!
Он поцеловал костяшки моих пальцев:
– Скажи мне.
– Ты когда-нибудь был так счастлив, что не знал, смеяться тебе или плакать?
Он покачал головой и спросил:
– А у тебя когда-нибудь было что-нибудь настолько прекрасное, что ты боялась это потерять?
Я кивнула и всхлипнула. Слова Джоша выразили мои чувства, которых я сама не смогла объяснить.
– Я никуда не уйду, – сказал он, большим пальцем вытирая мои слезы.
Почувствовав его руку в своей, я вдруг вспомнила аварию:
– Ты говорил это до… нет, после столкновения.
Джош на секунду задумался, а потом тихо усмехнулся:
– Ну вот видишь! Я держу слово.
– Даже если тогда ты не знал, что оно означает?
– Я знал. – Он наклонился и поцеловал меня в губы. – И сейчас готов это повторить.
Я улыбнулась:
– Ты не первый, кто обещает женщине ошиваться возле нее. Но иногда, хочешь ты этого или нет, приходится отпускать людей.
– Только не мне. – Джош указал на фотографию, стоявшую в рамке у меня на прикроватной тумбочке: – Почему ты о них никогда не говоришь? Вы созваниваетесь?
Я всерьез задумалась, прежде чем ответить. Отдать другому человеку часть себя – не то же самое, что подарить ему машину и дать ключи от своего дома. Это еще более решительный шаг.
– Папа вез нас с мамой в ресторан, чтобы отпраздновать мой выпускной. Мы смеялись, говорили о будущем. А потом что-то ярко вспыхнуло. Больше я ничего не помню.
Джош сглотнул, нахмурив брови:
– Ты сильно пострадала?
– Сотрясение. Пробыла без сознания минут двадцать.
Видя, как он огорчен, я дотронулась до его лица:
– Ну что ты?
– Я представил тебя после аварии одну с… с родителями.
