– Я что-то ничего не понимаю.
– Я собиралась поговорить с тобой об этом, но ты была так расстроена… Я подумала, что мне легче будет ухаживать за тобой во Флориде.
– Не нужно за мной ухаживать.
Громко брякнув на столешницу банку с соусом, тетя Эллен в упор на меня посмотрела и вздохнула:
– Ты еще не до конца прошла курс физиотерапии, твоя машина разбита, работать ты пока не можешь. Тебе нельзя оставаться здесь одной.
– Я кое-что скопила, и у меня есть Деб. Я продержусь.
– А как же счета за лечение, квартиру, коммунальные услуги? Они ведь росли, хоть ты и была без сознания, дорогая. Жизнь продолжалась.
Жизнь продолжалась… Мне стало невыносимо горько оттого, что я очнулась, а не лежу, как Джош, в коме. Дотронувшись до груди, я ощутила боль в сердце. Я не могла жить без своего мужа и нашей дочки. Я бы все отдала, чтобы Джош прижался ко мне под одеялом и приложил руку к моему животу, в котором пинается Пенни.
– Я в ванную, – пробормотала я, медленно ковыляя мимо кухни.
От запаха мелко нарезанного лука в сочетании с запахом моющих средств меня затошнило.
Включив свет, я посмотрела на пол: каких-нибудь несколько часов назад я сидела здесь, согнувшись в три погибели, и оплакивала конец своей жизни с Джошуа. Со стуком уронив трость на линолеум, я схватилась за край раковины и медленно подняла глаза на свое отражение.
– Эйвери? Все в порядке, милая?
– Да, – отозвалась я.
И тут я впервые увидела на своем лице последствия аварии: несколько пожелтевших синяков, сиреневые круги под запавшими глазами, ввалившиеся щеки. Все это гармонировало с пустотой, которую я ощущала в груди. Я провела по коже кончиками пальцев, с трудом себя узнавая. Все вокруг я узнавала с трудом. Застряв на двухлетнем отрезке своего прошлого, я уже не надеялась перенести его в настоящее. Тяжесть истинного положения вещей давила так сильно, что тянуло сжаться в комок и зарыдать.
– Эйвери! – взвизгнула тетя Эллен и, ворвавшись в ванную, взяла меня за подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
Пока я всплывала на поверхность, в моей голове промелькнул миллион мыслей. Подняв взгляд и увидев тетю Эллен вместо Джоша, я снова испытала сокрушительное разочарование.
– Нет! – закричала я, еще крепче обхватывая себя руками.
Тетя Эллен опустилась на колени, обняла меня и прижала мою голову к своей груди:
– Хочешь, я позвоню Деб?
– Нет, она на дежурстве. На меня просто что-то нашло. – Я взяла себя за запястье и стала считать. – Со мной все в порядке. Слабость только. Надо отдохнуть.
Тетя Эллен помогла мне встать и подвела меня к кровати.
– Может, позвонить кому-нибудь еще?
«Моему мужу», – подумала я, чувствуя, как лицо кривится от плача.
Глава 26
Джош
Я быстро принял душ, безуспешно стараясь не смотреть на то место на полу, где Эйвери сидела, подтянув к животу колени. Я не мог не вспоминать выражение ее лица. Тогда я по взгляду понял, что она готова от меня уйти. Теперь я мучился угрызениями совести, думая о той боли, которую уже ей причинил, и о той, которую она неизбежно должна была испытать, когда проснется.
Слезы обожгли мне глаза и полились по щекам, смешиваясь с горячей водой из душа. Я наконец-то осознал всю тяжесть нашего положения: даже если бы Эйвери очнулась, я все равно мог ее потерять. Опершись о стену, чтобы не упасть, я поддался боли и отчаянию. Они бушевали во мне, пока мои силы не истощились. «Почему не я там лежу?» – задыхаясь, прошептал я и прислонился лбом к кафелю. Я бы все отдал, чтобы самому оказаться в той машине, а потом лежать на больничной кровати, блуждая в непробудном сне.
В холле запищал домашний телефон, сигнализируя о том, что автоответчик переполнен сообщениями. Я не обратил внимания: от разговора с кем-то, кроме Эйвери, мне стало бы только хуже.
Я выключил воду, завернулся в полотенце и, выйдя из кабинки, посмотрел на себя. Под красными глазами темнели сиреневые полумесяцы. Боль в сердце давала о себе знать. Поднеся к лицу полотенце, я вытер воду и слезы. Я видел Эйвери во всем вокруг: в розовой зубной щетке, торчащей из стакана, во флаконе духов, даже в махровой ткани, обернутой вокруг моих бедер.
В квартире царила ужасная пустота. Без моей жены это был не дом, а только стены. Я уперся в столешницу так, что руки побелели. Возвращение Эйвери казалось почти невероятным. Я застрял в ночном кошмаре. Слезы струились по переносице и капали в раковину.
Услышав, как снаружи скребется Декс, я вскинул голову. Когда я открыл дверь, он затанцевал вокруг меня, просясь на улицу. Я потянул носом воздух и обеими руками вытер лицо:
– Подожди минутку, ладно?
Я пошел одеваться. Шлепая в спальню мимо кухни, даже не повернул головы. Живот возмущенно урчал, но я не мог сидеть и спокойно есть, зная, что Эйвери до сих пор в больнице.
Усталость и недоедание уже начинали на мне сказываться. Я еле таскал ноги по нашей маленькой квартирке, как будто тело было наполнено песком. Я похлопал себя по карманам и повертелся на каблуках, ища кошелек. Оказавшись возле комнаты Пенни, я замер на пороге. Внутри все оборвалось: наша дочь тоже стала жертвой моего эгоизма.
Пятясь, я вышел в коридор, оттуда в холл. Нашел бумажник и направился к двери, прицепив поводок к ошейнику Декса. Пес, часто дыша, застучал когтями по полу.
Мы спустились на улицу. Я шагнул на траву и стал ждать, когда Декс сделает свои дела. Утром его выводила Джинджер, но в квартире он весь день был один. Я посмотрел на него:
– Я позвонил Синде, старичок. Она тебя ненадолго заберет. Ты не против?
Мой голос прозвучал угнетающе. Даже разговаривая с собакой, я не мог притворяться бодрым. Работая задними лапами, Декс забросал землей то место, которое пометил. Потом отряхнулся.
– Хороший мальчик. – Я наклонился и погладил его по спине.
В кармане зазвонил телефон. Я торопливо его достал: это был Куинн.
– Она проснулась? – выпалил я, заранее готовый к разочарованию.
– Срочно возвращайся, старик.
– Что случилось? – спросил я таким голосом, словно в чем-то Куинна обвинял, хотя, конечно, это было не так.
– Она проснулась… Только я… Возвращайся, Джош. Выезжай прямо сейчас.
На заднем плане слышались чьи-то голоса. Плач. Крики.
– Извините, Эйвери, но вы слишком расстроены, – донеслось до меня.
– Это кто? Док Роз? – спросил я. – Что происходит?
– Да, черт возьми, я расстроена! Пожалуйста, не делайте этого! Пожалуйста! – умоляюще запричитала Эйвери.
От далекого звука ее голоса мое сердце забилось о стены грудной клетки.
