— И что там? — явно не горя читательским энтузиазмом, поинтересовался Иван.
— Некто инженер Кессених, завербовавшийся на строительство Транссиба, сконструировал и построил двигатель внутреннего сгорания по принципу сжатия воздушно-топливной смеси. Оный без поломок отработал двести моточасов. Ну и целый ряд бахвальств. Якобы сейчас двигатель установлен на «Муромце» и достигнутый результат — вовсе не предел.
— Так а Игнатьев-то тут при чем? Мало ли кто и как будет изгаляться над авто его завода?
— А при том. Здесь же в статье упоминается, что это уже второй опыт этого самого Кессениха с «Муромцем» завода промышленника Игнатьева. После первого на свет появился экскаватор на базе «Муромца».
— И вы думаете…
— Именно. Кто знает, не заинтересовался ли господин Игнатьев этой новинкой. Все же опять на базе его автомобиля. Мужик он решительный.
— По мне, так осторожный и расчетливый, — возразил Иван.
— Возможно. Но мы ведь не будем рисковать. И постарайся управиться к завтрашнему вечеру. Я уже купил два билета до Иркутска.
— Инженера нашего с собой брать будем?
— Сильвестру там делать нечего. Все ясно как день. Есть рабочий двигатель, есть его создатель, нужно сделать так, чтобы от них обоих не осталось и следа.
— Так а зачем тогда Игнатьевых щупать?
— А ты забыл, чем увлекалась девица Александра?
— Так ведь за все эти годы ничегошеньки. Опять же, ну изобрел там этот Кессених что-то. Но ведь где он, а где Игнатьев. Да тут несколько тысяч верст по прямой.
— Прежде чем соваться в это дело, нужно собрать максимум информации. А что до расстояний, так на этот случай есть телеграф и авиапочта. Дирижабль завтра в девятнадцать ноль-ноль, так что управиться ты должен максимум к семнадцати часам. Тебе еще и загримироваться нужно будет.
— Даже так?
— А ты как думал? Все по-взрослому. Там слишком мало народу, и затеряться не так чтобы и просто.
— Опять будем клеить бороды, усы, бакенбарды? Снова красить волосы?
— Ты же все знаешь.
— И так несколько дней. У меня опять все будет зудеть.
— Ничего. Потерпишь. К примеру, все время полета можешь не покидать каюту. Прими совет — запасись книгами.
Александра в очередной раз бросила взгляд на измерительные приборы и, подойдя к своему рабочему столу, сделала пометки в дневнике наблюдений. Вот уже несколько дней длятся стендовые испытания, и пока машина ведет себя хорошо. Еще немного, и можно будет ставить новую машину с котлом на опытный автомобиль, после чего начинать полевые испытания.
Мартынов все же исполнил обещание и оформил свои соображения по поводу новой горелки на бумаге. Потом началось воплощение идеи в металле. Девушка работала не покладая рук, проводя все свободное от учебы время в мастерской.
Отец уже начал проявлять беспокойство и едва ли не выталкивал ее в свет. Порой у него это получалось. Но только и того, что порой. Дочь стала раздражительной и где-то даже злой. Так что найти для нее компанию — задача не из легких.
Несколько молодых людей пытались с ней сблизиться, и даже были достаточно настойчивы. Но эти попытки всякий раз заканчивались плохо. Для охотников за приданым, конечно. Александра была совершенно безжалостна. После чего вновь возвращалась к учебе и работе.
После того как с новым котлом проблема была решена, девушку посетила мысль заняться усовершенствованием машины. А почему, собственно говоря, нет? Коль скоро есть новый котел, то нужна и новая машина, и обязательно с большим ресурсом.
Не сказать, что Александра проделала всю работу самостоятельно. На стадии проектирования и расчетов ей активно помогал Мартынов, который от общения с девушкой буквально взбадривался. Он и сам утверждал, что она вносит свежую струю в его размеренную жизнь не творца, но ремесленника. С металлом Александра конечно же работала и сама, но основная доля все же легла на двух ее помощников, мастеров на все руки. Они и токари, и слесари, и кузнецы, если надо.
— Дочка, можно? — открыв дверь и перекрикивая шум работающей машины, спросил Виталий Юрьевич.
— Папа, ну что ты спрашиваешь? Тем более и завод, и эта мастерская твои.
— Завод — да. А что касается мастерской, то тут уж ты полновластная хозяйка. Ты не забыла, нас сегодня пригласили на званый ужин к Ремизовым?
— Помню, но сейчас только час дня.
— Я знаю, сколько сейчас времени. Но кое-кто может настолько увлечься, что потом хоть чумазой тащи в гости.
— Опять пытаешься устроить мою жизнь, папочка? — с улыбкой поинтересовалась девушка.
— А почему нет? — тут же вскинулся отец. — Твои сверстницы пахнут духами, ты же — машинным маслом и каленым металлом. Многие уже нянчатся с детками, ты же носишься с чертежами и железками.
— По-моему, кто-то уже хочет внуков, — склонив головку набок, лукаво произнесла девушка.
— Да, черт возьми. Хочу. И имею на это право.
— Конечно, папа. Но мы с тобой договорились. Сначала я окончу университет.
— Господи, до конца учебы еще целых три года. А тебе уже двадцать пять.
— Папа, разве можно такое говорить девице? И потом, не уже, а всего двадцать пять. И насчет того, что найти жениха для меня не проблема, я тебе также говорила. Просто все эти, что вертятся вокруг меня… Они так мелки и жалки.
— Ну и чем тебе не нравится Ремизов-младший? Уж он-то точно не подпадает ни под одно определение. Уже сегодня он вполне самостоятелен и самодостаточен.
— Не спорю. Так и есть.
— Опять Ростоцкий? — едва не заскрипев зубами, выдал Игнатьев.
— Знаешь, если бы… Возможно, у тебя уже и был бы внук, — слегка покраснела девушка.
— Господи, Александра, ну не сошелся же на нем свет клином!
— Нет, конечно. Я не собираюсь убиваться о покойном. Просто я точно знаю, какой мужчина мне нужен. И пока не считаю, что окончательно упустила шанс повстречать такового.
— Сдается мне, ты его уже повстречала. Только не смогла рассмотреть. А мне он, между прочим, понравился.
— Папа, он…
— Он не убивал Ростоцкого. И я ему верю. Уж прости. За прошедший год мы с тобой так ни разу и не поговорили на эту тему. Пожалуй, и сейчас время не больно-то подходящее. Но все же. Дочка, тот, кто виноват, не станет с таким упорством нанимать частного сыщика для поиска настоящего убийцы и выбрасывать на это целую кучу денег.
— Чего только не сделаешь, чтобы выглядеть в глазах общества…
— Он никому и никогда об этом не говорил, дочка. Так что сделано это было не на показ. И мне он рассказал только ради того, чтобы я посетил адвоката, который как в воду канул.
