Это заведение было хорошо известно обилием клиентов из числа сотрудников Секретной разведывательной службы и плохой кухней.
— Я зарекся ходить в «Трэвелерз». Нынче там, похоже, все работают на «Дейли телеграф». Вплоть до швейцара. Давайте отправимся в «Риц».
Гарри улыбнулся. Он знал, что это любимое место сэра Дэвида Пламба. Сказочно дорогое, такое, что даже принцы из Саудовской Аравии задумались бы, по карману ли им это.
Сэр Дэвид вернулся в свой кабинет, чтобы взять зонтик и вызвать водителя.
«Хорошо, — подумал Гарри, — осталась еще пара слов для Уинклера, которые лучше сказать наедине».
— Возможно, это прозвучит неожиданно, но у меня странное предчувствие относительно этого дела, — начал он. — Мне не нравится, куда оно может нас привести.
Уинклер нахмурился.
— В смысле? Мне оно кажется вполне приятным. Ты нам не веришь?
— Нет-нет, дело не в этом. Вам-то я верю, — ответил Гарри. — Слишком велики ставки.
Он заговорил тише.
— Мы даем агентам задание: подробнее выяснить планы иранцев по изготовлению ядерной бомбы. Допустим, они дадут нам эту информацию. И что тогда? Все слишком сильно связано. Как мы сможем решить проблему, не начиная новой войны?
Уинклер горделиво улыбнулся. Сейчас он походил на того Эдриана, которого Паппас помнил по работе в Москве. Золотой мальчик, восходящая звезда СРС.
— Есть множество разных способов, Гарри. Не позволяй торопить тебя. Все по очереди. И не давай этим озабоченным подталкивать тебя к неправильным решениям. Это стало традиционной болезнью американцев. Не поддавайся ей, старина. Ты последний нормальный американец из тех, кого я знаю.
Они направились к лифту. Пламб вышел из своего кабинета. Он был метрах в пятнадцати позади них.
— Один момент, Гарри, — прошептал Уинклер.
— Да?
— Махмуд Азади.
— Кто это?
— Наш агент в Тегеране.
Глава 10
Лондон
Метрдотель в «Рице» зарезервировал за ними любимый столик сэра Дэвида, в дальнем углу зала, у окон, выходящих на Грин-парк. Вряд ли это можно было назвать надежным местом для конфиденциальных переговоров, но, похоже, Пламба это не слишком беспокоило. Он действовал так, будто находился в некоей собственной реальности — доверял тем, кого считал заслуживающим этого, и игнорировал всех остальных. В этом плане Секретная разведывательная служба не слишком изменилась с прошлых лет, когда сам факт того, что ты учился с человеком в одной частной школе или встречался с его сестрой в Оксфорде, служил достаточным доказательством его надежности.
Лето шло к концу, но деревья и газоны Грин-парка были все такого же сочного зеленого цвета, как и в июне, оправдывая название парка.
[9] Сквозь листья едва виднелся Букингемский дворец в полумиле отсюда. Пейзаж, достойный викторианской Англии. Британская империя зародилась и умерла, а теперь будто вернулась в новом, неожиданном качестве. «Младшие народы» прошлого, индусы, арабы и китайцы, вернулись в Британию, чтобы прожигать здесь неожиданно обрушившиеся на них богатства. Годы серости остались в прошлом. Лондон был ярок и свеж, как зелень в его парках. Британцы лучше справились с адаптацией к постимперской эпохе, чем американцы. Они со многим справлялись лучше.
Ланч был хорош. Приятная еда и вино, приправленные изысканными разговорами о делах их ведомств. Впрочем, было очевидно, что у Пламба есть более серьезный повод для беседы с американцем, нежели просто желание посидеть с ним за ланчем.
— Мы беспокоимся за вас, — сказал сэр Дэвид.
Он только что доел камбалу по-дуврски, допил второй фужер «Пулиньи-Монраше» и ожидал, когда ему подадут сыр.
— Не за вас лично и даже не за Управление в целом, — продолжил он. — Хотя иногда создается впечатление, что вы сбились со следа. Нет, мы беспокоимся за ваше правительство. Оно стало, образно говоря, невезучим и напоминает нам потерявший устойчивость гироскоп, который начинает раскачиваться все больше и больше. Одиннадцатое сентября. Ладно, не повезло. Соберись, реши проблему. Ирак. Полный беспорядок, ужасный, я бы сказал. Впрочем, подобное в порядке вещей. Ошибки случаются. Затем их исправляют, и все приходит в норму. Но этот естественный процесс восстановления в вашей прекрасной стране, похоже, не происходит. Не станем говорить о вашем прошлом правительстве, которое было одним сплошным разочарованием. Но похоже, нынешнее не лучше. Возможно, и следующее окажется таким же. Вот что беспокоит нас всех, вплоть до премьер-министра. Он просто не знает, что ему делать.
Паппас молчал, глядя на оставшиеся от отбивной из баранины кости в тарелке.
Сэр Дэвид посмотрел ему прямо в глаза, поверх очков.
— Я не слишком преувеличиваю?
— Нет, — ответил Гарри. — Дело плохо. Я не могу винить власть в том, что произошло в Ираке. Все мы можем ошибаться. Но надо было предвидеть, что так случится. Нам не следовало туда…
Он умолк.
Повисла неловкая пауза. Паппас отвернулся, пытаясь собраться с силами.
— Гарри потерял сына в Ираке, — сказал Уинклер.
— Да, я слышал об этом. Глубоко сочувствую, Гарри. Простите. Для вас эта тема сугубо личная. Давайте сменим ее на более приятную.
Паппас покачал головой.
— Мы в полнейшем расстройстве, Дэвид. Это так. И нам надо обсуждать это, а мне больше, чем остальным. Просто я не знаю, что сказать в ответ.
— Насколько я понял, вы и Эдриан говорили насчет Ирана?
— Мы начинаем совместную операцию. Эдриан расскажет вам подробности, возможно, где-то, где не так… шумно.
— Что ж, я весьма рад, что мы можем помочь вам. Мы привыкли играть эту роль. Мы — рыба-лоцман, которая избавляет большую акулу от бактерий. И время от времени делает кое-что еще.
— Давайте не будем, Дэвид. У вас есть резидентура в Тегеране, а у нас — нет. И, судя по тому, что мне рассказал Эдриан, вы там без дела не сидите.
— Примерно так. Но сами понимаете, Иран и меня беспокоит больше всего. Это то место, где ваши ошибки могут иметь особенно тяжелые последствия. Конечно, там полнейший хаос, но ведь это их проблема? Все чертовски сложно. Посмотрим на все с нашей точки зрения. Саддама нет, иракская армия уничтожена. Тогда в чем, собственно, вопрос? Конечно, все сделано не идеально, точнее говоря, несколько неряшливо. Но это поправимо.
Пламб отпил вина и продолжил тише:
— В то же время Иран — совсем другое дело, сами понимаете. Вы начали войну с Ираком, Гарри, и уйдет лет тридцать, чтобы устранить последствия. В Доме номер десять
[10] нервничают. Там перепуганы, если быть точным. Вы же не собираетесь воевать с Ираном?
