– Ну вот! Теперь вы видите, что сундук полон! Давайте не будем задерживаться здесь! Тут такой лютый холод, что я простужусь насмерть! Вы заставили меня пообещать, что я покажу вам тело Брина, и я это сделаю! Мы можем обвязать сундук потом. Пойдемте же, ради бога!
– Хорошо, – согласился капитан. – Куда вы хотите повести меня теперь?
– Сюда! – произнес Сторневей, направляясь к входу в короткий тоннель, ведущий к реке. – Жаль, что вы не взяли с собой фонарь.
Его собственный фонарь светил лишь сквозь одну отодвинутую створку, и капитан без колебаний зашагал вслед за Сторневеем, поскольку луч был направлен вперед и не мог освещать его фигуру. Джон тяжело ступал по камням, а подбитые гвоздями башмаки громко скрежетали, соскальзывая с мокрых уступов. Одновременно он лихорадочно прикидывал, какую ему, скорее всего, уготовили судьбу. Судя по неуемному желанию Сторневея увести его из главной пещеры, убивать его собирались не там, а либо в самом коридоре, либо в том месте, где он резко поворачивал, расширяясь в более широкий и высокий тоннель, по дну которого и протекал подземный ручей. Затем капитан совершенно хладнокровно отбросил эту идею. Сторневей только что предостерег своего друга о том, что у их жертвы нет фонаря, и Коут уже понял, что может рассчитывать лишь на свет фонаря Генри. Но, естественно, тот, у кого фонарь, должен был идти впереди, и как бы мало ни ценил Коут Сторневея в качестве сообщника, для окончательного успеха всего предприятия он нужен был ему живым. Джону стало ясно, что он не будет стрелять в узком коридоре, потому что не может знать, в кого попадет его пуля. Он также понял, что столь же рискованно будет стрелять и возле подземной реки. Хотя тоннель в этом месте существенно расширялся, поток занимал почти половину пространства под скользким каменным сводом. Таким образом, разделять двух человек на его берегу могла лишь незначительная дистанция. Если бы и Джон держал фонарь, Сторневей по условленному сигналу мог броситься на землю. Но необходимость направить на капитана луч своего фонаря лишала его подобной возможности. Вне всякого сомнения, такой хладнокровный и умный преступник, как мистер Коут, все это уже просчитал, и Джон сомневался, что тот стал бы полагаться на способность Сторневея сохранить голову на плечах в ситуации, которая представляла бы для него хоть малейшую опасность подобного рода.
«Во всяком случае, я рассчитывать на это не стал бы, – думал капитан, входя вслед за Сторневеем в узкий коридор. – Почему в таком случае он не заслонил фонарь и не вошел в главную пещеру, пока мы все еще были там и он мог ориентироваться на свет фонаря Генри?»
Затем Джон вспомнил насыпь мелких и крупных камней у подножия спуска в пещеру. Коут мог опасаться обнаружить свое присутствие, споткнувшись в темноте через валун или поскользнувшись на россыпи мелкой гальки. К тому же у него не было уверенности в том, что его жертва не вооружена.
«Очень толковое решение! – одобрительно подумал капитан. – Если бы он рискнул выстрелить с этого расстояния и промахнулся, то, будь я вооружен, я мог бы прострелить ему башку, прежде чем он воспользовался бы вторым пистолетом. На его месте я не стал бы стрелять из второго пистолета, разве что в упор. Вообще-то я бы поступил именно так, как, по моим представлениям, решил сделать он – вошел бы в главную пещеру, воспользовавшись тем, что меня никто не видит и не слышит, занял бы позицию возле входа в этот коридор и дождался бы, пока Сторневей приведет меня обратно. Разумеется, он будет ожидать не напротив входа, чтобы я не увидел его в свете фонаря Сторневея, а чуть в стороне и вне поля зрения людей в тоннеле. Выйдя оттуда, Сторневей повернется, как будто желая мне что-то сказать, я войду в главную пещеру, свет фонаря ударит мне прямо в лицо, Коуту представится возможность сделать самый точный выстрел в его жизни, и он с легкостью продырявит мне висок».
К тому времени, как капитан пришел к этому оптимистичному заключению, они со Сторневеем вышли к реке. Джон остановился с легким восклицанием, будто потрясенный тем фактом, что ручей протекает прямо через пещеру. Но, даже притворяясь удивленным и наклонившись, якобы для того, чтобы проверить температуру воды, он продолжал напряженно обдумывать ситуацию.
«В проходе мелкой гальки нет. Камни на берегу ручья скользкие, но не качаются. Если я не потороплюсь, Стогамбер явится раньше, чем он мне понадобится», – подумал капитан.
– Да бог с ним, с ручьем! – нетерпеливо воскликнул Сторневей. – Смотрите сюда!
– И что там? – произнес Джон, глядя на освещенную лучом фонаря кучу камней и каких-то обломков в конце тоннеля.
– Здесь лежит труп Брина! Вы можете его очень легко обнаружить!
– Только не я! – содрогнувшись всем телом, ответил капитан. – Если он действительно здесь, то вы уже однажды снимали с него все эти камни, а значит, можете сделать это снова! Дайте мне фонарь! Я подержу его, пока вы будете разгребать эту кучу.
– Говорю вам, он здесь! Я не собираюсь раскапывать его тело во второй раз! Это ужасно! Если вам так необходимо его увидеть, делайте это сами!
– Нет уж, спасибо! – выразительно произнес капитан. – Что это вы вдруг стали таким нежным?
Сторневей сунул фонарь ему в руку.
– Черт бы вас побрал, держите! Вы думаете, я лгу? Да что вы делаете? Как я могу тут что-то разгребать, если вы размахиваете фонарем? Держите его ровно!
Капитан, делая вид, что его чрезвычайно заинтересовало это подземелье, скользнул лучом фонаря по стене.
– Погодите! Я впервые в таком интересном месте! – произнес он, быстро прикидывая расстояние от массивного выступа скалы до входа в коридор. – Почему вы так взвинчены? Мертвец не сделает вам ничего плохого. – Капитан подошел к привлекшему его внимание выступу и уселся на него, направив луч фонаря на кучу камней, над которой трудился Сторневей.
– Тише, тише! – запаниковал тот. Нагнувшись к очередному камню, Генри оглянулся через плечо. – Что вы делаете?
– Вытряхиваю камень из башмака, – ответил капитан, который на самом деле разувался. – Что еще я могу делать? Брр! Как здесь холодно! Давайте, скорее заканчивайте и пошли из этой могилы!
– Вы держите фонарь так высоко, что я ничего не вижу!
– Так лучше? – поинтересовался Джон, осторожно ставя фонарь на выступ, с которого он только что встал.
– Поднесите его ближе! – огрызнулся Сторневей.
– Хорошо. Только позвольте, я сначала обуюсь! – произнес Джон, держа оба башмака в одной руке и не сводя глаз со спины сгорбившегося над камнями Сторневея.
– Вы не могли бы сделать это поскорее!
Но капитан не ответил, потому что уже нашел вход в узкий тоннель и пробирался по нему, левой рукой нащупывая стену и бесшумно ступая по каменному полу коридора. Он старался идти как можно быстрее, потому что Сторневею хватило бы одного взгляда через плечо, чтобы обнаружить его отсутствие, и Джон любой ценой должен был выбраться из тоннеля раньше, чем Генри криком предупредит Коута. Шум воды за стеной был очень громким, поэтому он мог не опасаться того, что, споткнувшись, обнаружит себя. Джон также знал, что в стене нет никаких ниш, способных сбить его с пути. Впереди царил полный мрак. Видимо, Коут полностью закрыл заслонки в фонаре.
