– Расскажите же мне о мисс Плимсток, – попросила девушка. – Она миловидная?
– Да, – ответил его сиятельство. – Такой тип лица, какой мне всегда нравился. Я сразу это понял, стоило мне впервые увидеть ее.
– А когда это было? Где?
– В Челтнеме… в прошлом году… Мама там была на водах. Она думала, что я езжу верхом на прогулки, а я ездил к ней… Мама не узнала.
– Весьма разумно с вашей стороны, – одобрила его действия Китти. – Вы очень хорошо все придумали.
– Ханна придумала, а не я. Она умная. Но это меня не задевает, – произнес лорд, а потом мечтательно добавил: – Хочу на ней жениться.
Мисс Чаринг сомневалась в благополучном исходе подобного намерения. Только одно обстоятельство могло сгладить гнев леди Долфинтон, узнай она о планах своего сына. Китти постаралась осторожно выведать у графа всю подноготную истории и получила ожидаемый ответ.
Меланхолично покачав головой, лорд Долфинтон произнес:
– Нет за ней никакого приданого.
– Господи, – прошептала девушка, понимая, что все складывается из рук вон плохо.
– Не хочу приданого. Мне лошади нравятся. Я буду жить в Долфинтоне и выращивать лошадей.
– Хотите вернуться в Ирландию? Что ж, неплохо придумано… А Ханна согласна?
– Да. Она тоже не намерена жить в Лондоне.
– Хотелось бы мне с ней повидаться.
Слова Китти в равной мере удивили и обрадовали графа.
– Хотите встретиться с Ханной? – спросил он.
– Да, но если она живет в Челтнеме…
– Нет, не в Челтнеме. Сейчас она проживает на Кеппел-стрит. Плохое место. Мама так считает. Там живут торговцы и адвокаты. Мне там самому не нравится, но я часто бываю на Кеппел-стрит, – разоткровенничался лорд Долфинтон. – Мама думает, я сижу в «Будле»
[33]. Я ее перехитрил.
Лично Китти полагала, что подобного рода хитрости до добра не доведут, но вслух об этом не сказала. В душе девушка содрогнулась при мысли, какие неприятности выпадут на долю графа, если его родительница обо всем проведает.
– Долфи! А не могли бы вы представить меня мисс Плимсток? Я хочу вам помочь, но считаю, что прежде должна увидеть ее, ведь… ну, в общем, должна…
– Не получится. Финглас расскажет маменьке.
– Ничего страшного. Я придумала одну хитрость. А теперь, Долфи, слушайте меня внимательно… Когда мы вернемся к фаэтону, я спрошу вас, где находится Кеппел-стрит, а вы должны ответить, что не знаете. Так мы надуем Фингласа. Вы запомнили?
– Неплохо, – произнес граф чуть более живо, чем обычно.
– Да… именно. А потом вы спросите у Фингласа, не знает ли он, как проехать на Кеппел-стрит. Я скажу, что у меня живет там подруга. Какой номер дома мисс Плимсток?
– Семнадцать, – ответил лорд Долфинтон, глядя на девушку как завороженный.
– Вот и чудесно! Я запомню. А потом спрошу, не возражаете ли вы, если мы нанесем ей визит.
Графа посетила гениальная мысль, и он произнес:
– А я скажу, что не возражаю.
– Замечательно! Вы сможете это запомнить и ничего не перепутать?
Граф попросил мисс повторить все сначала, и, когда она это сделала, сказал, что теперь он все хорошо помнит. Китти не очень поверила в это, но оказалось, что лорд Долфинтон отнюдь не хвастал, когда говорил, что может запомнить все что угодно, лишь бы это было произнесено в его присутствии несколько раз.
Фортуна сопутствовала им. Все шло как по маслу. Прошло немного времени, и мисс Чаринг сидела в гостиной дома на Кеппел-стрит, ожидая, пока слуга приведет к ней мисс Плимсток, и разглядывая меблировку. Обстановка производила вполне благопристойное впечатление. Мебель была подобрана со вкусом, возможно, даже с определенной элегантностью. Ни в чем не ощущалась та вульгарность, которая могла бы существенным образом помешать союзу лорда с мисс Плимсток.
Дверь отворилась, и в гостиную вошла девушка. При виде ее мисс Чаринг ощутила легкое потрясение, осознав, насколько глубока, должно быть, любовь лорда Долфинтона, ибо только очень влюбленный человек мог, описывая мисс Плимсток, назвать ее «миловидной». Это была молодая женщина примерно одного с лордом Долфинтоном возраста, плотного телосложения, краснощекая, с белыми волосами и ресницами. Хотя ничто в ее внешности не могло вызвать отвращения, мало нашлось бы мужчин, которые назвали бы ее миловидной.
Когда граф представил мисс Чаринг, молодая женщина с сердечным видом пожала Китти руку и хрипловатым, но довольно приятным голосом произнесла:
– Я очень рада с вами познакомиться лично, ибо уже наслышана о вас от Фостера. Вы в его глазах имеете немалый авторитет. – Потом мисс Плимсток поцеловала мужчину в щеку и, по-матерински похлопав его по руке, велела располагаться без церемоний, а сама обратилась к гостье: – Насколько я поняла, вам все известно. Не сомневаюсь, что вы пришли сюда затем, чтобы сказать мне – этот брак не совсем… подходящий. Ладно… Говорить такого не стоит, ведь я не настолько глупа, чтобы не понимать этого, но я собираюсь выйти за него замуж, несмотря на все существующие препятствия. Другое дело, осуществить подобное намерение пока что не в моих силах.
Лорд Долфинтон, взиравший на нее с собачьей преданностью, тяжело вздохнул.
– Его мать не в состоянии помешать этому браку, если он твердо решит жениться, – молвила Китти. – Долфи, вам уже двадцать семь лет! Можете же вы действовать решительно и объясниться с вашей маменькой.
Страх исказил черты лица мужчины. Он начал заикаться. Мисс Плимсток взяла его за руку, усадила и принялась успокаивать, поглаживая руку.
– Не расстраивайся, Фостер, – ласково промолвила она. – Твоя мать ничего не узнает до тех пор, пока мы все не уладим. Честное слово.
Вошел слуга с подносом и поставил его на один из столиков.
Мисс Плимсток, поднявшись со своего места, сказала:
– А теперь ты возьмешь бокал с твоей любимой мадерой, сядешь у огня и будешь пить, а я тем временем отведу мисс Чаринг в мою опочивальню. Невестки дома нет, так что никто тебя здесь не потревожит. Если же твоя мать спросит тебя о визите, ты скажешь ей, что мисс Чаринг и я вместе ушли и оставили тебя одного. Это не вызовет у нее подозрений.
Китти подумала, что мисс Плимсток в определенной степени такая же властная натура, как леди Долфинтон. Спорить девушка не стала и кротко последовала за хозяйкой по лестнице на второй этаж в ее спальню, выходившую окнами на задний двор.
– Прошу прощения, что я привела вас сюда, – сказала Ханна, пододвигая стул так, чтобы гостье удобнее было на него сесть. – Мне хотелось переговорить с вами наедине, а то Фостер, бедняжка, начнет нервничать.
