Китти кивнула и, нервно прикусив губку, ответила:
– Возможно, мне не следовало бы рассказывать об этом даже вам, но я в таком затруднительном положении, что не знаю, как поступить.
– Ничего не рассказывайте, пока мы не сядем в экипаж, – посоветовал Фредди.
Китти с готовностью исполнила первую часть этого разумного совета, но, оказавшись в темноте и тесноте нанятой кареты, к тому же пропахшей конским потом, девушка засомневалась, когда Фредди сказал, что теперь можно.
– Лучше расскажите. Быть может, я смогу помочь, – посоветовал он.
– Это большой секрет.
– Китти! Не думаете же вы в самом деле, что я собираюсь всем разболтать о нем.
Девушка, тяжело вздохнув, согласилась:
– Разумеется, нет. Дело в том, что мой кузен Камилл был на маскараде вместе с нами.
– Я учел и такую возможность.
– Фредди, скажите, что вы о нем знаете?
– Ничего особенного, – без запинки ответил мистер Станден. – Вполне приятный молодой человек.
– Джек что-нибудь говорил о нем?
– Говорил, что он ваш кузен… тогда у Мэгги. Вы должны сами это помнить.
– И это все, что известно Джеку?
– Боже! Откуда мне знать, Китти? Я не намерен отвечать на нескончаемую череду вопросов, даже не догадываясь, что зреет в вашей головке. Не хочу оказаться в неудобном положении. Что вам сказал Джек?
– Ничего. Это, скорее, Камилл неприятно поразил меня своей откровенностью сегодня вечером. Оказывается, никакой он не шевалье. Он авантюрист.
– М-да, – без особого удивления произнес Фредди. – Лично я подозревал, что он профессиональный картежник. Впрочем, одно другому не мешает.
– Господи! Неужели вы обо всем знали? – воскликнула Китти.
– Отнюдь нет. Просто мне в голову закрались кое-какие подозрения. Я попросил отца разузнать, кто он такой. Не хочу вас огорчать, Китти, но в посольстве о таком не слыхали, да и его дядюшки, судя по всему, не существует. Ну, может, у него и есть дядюшка, хоть дюжина дядюшек, но, во всяком случае, ни одного дядюшки-маркиза. Однако к чему огорчаться? Нет в семье маркиза, так нет. Не во всех уважаемых семьях есть маркизы. В нашей они тоже не имеются. Я ничего страшного в этом не вижу.
– Камилл отнюдь не из уважаемой семьи, – чуть слышно промолвила Китти. – Боюсь, он карточный игрок.
– Ага! – удовлетворенно хмыкнул Фредди. – Я так и думал. Это он вам сказал?
– Да, а его отец владеет игорным домом.
– Даже так! Не удивлюсь, если его батюшка – владелец того заведеньица в Пале-Рояль
[73]. Мой отец говорит, что самые лучшие игорные дома расположены во дворце.
Китти несколько озадачили слова ее спутника.
– Но, Фредди, разве вас это не шокирует? – спросила она.
– Да, разумеется, в семье подобный человек не особо желателен, – вынужден был признать мистер Станден. – Весьма неприятен, к примеру, тот факт, если бы ваш опекун оказался владельцем игорного притона в Лондоне, но он им не владеет и владеть, насколько мне известно, не собирается. Было бы весьма разумно найти способ отделаться от Камилла, спровадить его из Англии. Хотя лично я ничего против него не имею, в будущем ваша причастность к нему может вызвать кое-какие осложнения.
– Боюсь, вполне может разразиться скандал, – признала Китти. – Полагаю, мне следует полностью довериться вам. Камиллу кажется, что он без памяти влюбился в Оливию.
– Не вижу в этом ничего плохого, – возразил Фредди. – Скорее, наоборот. Признаюсь, Китти, мне было мерзко видеть, как он волочится за этой Ялдинг. Кстати, в этом-то таилась несомненная угроза. Уверен, что старый лорд Энервик, как только дело приняло бы серьезный оборот, тотчас же начал бы наводить справки. Чего-чего, а от такого ушлого проныры иного и ждать не приходится.
– Ох, Фредди! Боюсь, вы не до конца все понимаете, – грустно промолвила Китти. Чуть дрожащим голосом она принялась сбивчиво пересказывать то, что поведал ей шевалье.
Мистер Станден внимательно выслушал ее, но его последующая реакция несколько обескуражила девушку.
– И все это ваш кузен вот так взял и выложил вам как на духу? – словно отказываясь верить, переспросил Фредди. – Язык без костей, нечего сказать. Эти французы – те еще пустомели, что бы о них ни говорили.
– Признаться, я придерживаюсь того же мнения, – сказала мисс Чаринг. – Я была весьма неприятно потрясена, узнав, что он все рассказал Оливии.
– Да уж, – поддакнул Фредди. – Простота хуже… Думаете, Оливия проболтается?
– Нет, уверена, что нет, но его признания весьма ощутимо ранили ей сердце. В этом я ничуть не сомневаюсь.
– Бессмысленно горевать из-за нее. Лучше подумайте, как нам умнее поступить. Было бы крайне желательно спровадить вашего кузена во Францию. Мне весьма неприятно, что вы столь сильно огорчаетесь по этому поводу. Если правда выплывет, выйдет весьма неприятный конфуз.
– Да уж… А еще я беспокоюсь за бедную леди Марию. Может, мне следует предупредить ее? Как думаете? Я вот не знаю, как это лучше сделать.
– Бога ради! Не надо! Не поступайте опрометчиво, а то получится еще хуже, – предупредил девушку мистер Станден. – Я поразмыслю над тем, как нам всем выпутаться из этой истории. Полагаю, я все же смогу что-нибудь придумать.
– Вы собираетесь пригрозить Камиллу, что выведете его на чистую воду? – с сомнением в голосе спросила Китти. – Думаете, он вас послушает?
– Послушает, если не дурак, а на дурака он совсем не похож. Но, Китти, я не намереваюсь делать ничего подобного. Хорош я буду, если стану угрожать почти члену вашей семьи.
– А мне вот кажется, Джек с удовольствием пригрозил бы ему, – поделилась своей мыслью Китти.
– Это кузен вам сказал? – требовательно спросил мистер Станден.
– Да. Так что вы думаете?
– Не знаю. С одной стороны, это уж слишком, а с другой, я не особо верю в щепетильность Джека в данных вопросах. В любом случае, это меня не касается.
– Со времени приезда в столицу я многое узнала и теперь вполне могу допустить, что Джек на такое способен, – решительно заявила мисс Чаринг.
– Способен или нет – не столь важно. Я лично весьма сомневаюсь, что он станет разоблачать вашего кузена. Это было бы не в его интересах. Меня, например, больше беспокоит кое-что иное. Если Джек с самого начала догадывался, кто есть Камилл на самом деле, зачем он, спрашивается, представил его вам, о других я уж умолчу? Клянусь Юпитером, это переходит всякие границы! Приведя его в дом моей сестры, он преследовал собственные интересы, и теперь будет молчать, ибо скандал ударит в первую очередь по нему самому.
