Паника нарастала медленно. Донна была здоровой, хорошо плавала, и это было место, знакомое им, как свои пять пальцев. К тому же сестра была уже взрослой; она не обязана была все время отчитываться ему, куда идет и что собирается делать. Стивен не стал беспокоиться, пока не увидел, что ее полотенце все еще лежит на южном берегу. Наконец в его животе зародился жар сомнения, ужас стал нарастать, затылок как будто пронзили иглы. Полотенце Донны было василькового цвета, почти прозрачным, истершимся и даже порванным в уголке. Но с одиннадцати лет это было ее любимое полотенце, и сестра бы ни в коем случае не бросила его у озера, даже если не собиралась вытираться.
Стивен поворачивался в воде два, три, четыре раза, выкрикивая ее имя, пока наконец не догадался нырнуть. Вода была глубокой, темной и полной жизни. Окунь, лещ, сом, северная щука – всех их он успел заметить в густых водорослях. Стивен так и не достиг дна и вынужден был вернуться на поверхность, чтобы набрать в легкие побольше воздуха. Он нырнул еще раз, собираясь прочесать все озеро – инстинкт подавил в нем мысль о том, что рациональнее будет вылезти из воды и как можно скорее позвать на помощь.
Дальнейшие события развивались стремительно – мама подошла к озеру, чтобы позвать их завтракать, и встала на берегу, положив одну руку на бедро, а другой заслоняясь от слепящего солнца. Он услышал громкое хлопанье задней двери и крики матери – она побежала обратно в дом, чтобы позвать на помощь отца. Стивен опять нырнул. Он продолжал нырять снова и снова, пока наконец не обнаружил Донну, бледную и недвижимую. Разве что волосы ее развевались под водой, как змеиные ветви перестолистника, в которых она запуталась.
Он не запомнил даже ее последние слова. Они болтали все утро – глупая, ничего не значащая болтовня, перемежающаяся долгим приятным молчанием. Врач пришел к заключению, что, вероятно, у нее были судороги, и Стивен набросился на него, крича, что она даже не успела позавтракать. Судороги? Банальность этого объяснения приводила в бешенство, и воспоминание об этом преследовало его долгие годы – что же он мог поделать? И все же он винил себя – как он мог не предотвратить этого? Он был семейным доктором, давал обещание, что будет печься о здоровье всех своих близких.
Даже сейчас, через столько лет, будучи Верховным Чародеем Земли и обладая всей полнотой власти, он понимал, что подобное несчастье может случиться снова. Судороги? Он бы высушил озеро, вылетел бы оттуда с ней на руках, заменил бы ей все мышцы, имплантировал жабры, привязал к берегу, повернул время вспять, запустил заново ее сердце… но только если бы вовремя заметил.
Еще минуту назад она была рядом. А потом просто исчезла.
– Стивен, ты ни в чем не виноват.
Стрэндж остановился и внимательно посмотрел на Шаранью, чтобы понять, видит ли она тоже Донну, или нет. Кажется, видит. Его сестра стояла прямо перед ними, буквально в метре, абсолютно мокрая, но полностью одетая и вечно семнадцатилетняя.
– Этому суждено было случиться, – сказала Донна нежно и ободряюще. И пока она говорила, из ее рта текла вода, а лучи солнца, преломляясь на ее длинных сияющих темных волосах, создали вокруг ее головы светящийся нимб. – Это было предрешено.
Остальные спутники Доктора подошли поближе; Стивен заметил, что Джейн ищет место, с которого можно было бы лучше разглядеть его сестру. Тень Кошмара легла сперва на Стивена, а потом на призрак Донны, тотчас же затемнив половину ее лица и превратив прелестную улыбку в жестокую усмешку скелета. Кошмар сам заметил это, и еще до того, как Стивен открыл рот, сделал шаг назад.
– Именно это несчастье помогло тебе стать тем, кем ты сейчас являешься, – мягко продолжала Донна.
Стивен почувствовал, как в груди его вздымается ярость. Чем сильнее Царство Пророческих Снов пыталось убедить его не сопротивляться тому, что предначертано, тем сильнее это подстегивало его изменить будущее. Да, иногда жертвы необходимы. Стрэндж был безусловно готов отдать свою собственную жизнь, если это потребуется – сколько раз он уже рисковал ею! Он отлично понимал, что как только погибнет, его место Верховного Чародея займет кто-то другой. Такое уже случалось; Земля не останется без защиты. Но смерть его сестры была случайной, бессмысленной. Он это абсолютно точно знал еще тогда, когда это произошло, и все, чему он научился за последующие годы, никак не изменило его мнения на этот счет. Близкие люди умирают не для того, чтобы ты через страдания поднялся на новый уровень бытия. Вселенная работает по другим законам.
Глядя на сестру, он хотел возразить ей. Хотел рассказать об аварии, о своей самовлюбленности, о медитации и обучении магии, о том, как много он работал над собой, преодолевая дурные привычки; хотел передать ей знание, которое помогло ему полностью перекроить свою жизнь. Смерть Донны не стала важной зарубкой на пути его становления как Верховного Чародея, это не была необходимая жертва, направляющая его судьбу; подобная мысль даже в голову ему не приходила. Он хотел извиниться за то, что не навещал ее, где бы она ни была, потому что с его знаниями и опытом нетрудно было догадаться, где ее найти. Он так много хотел ей сказать, но вместо этого лишь расправил плечи и начал произносить заклинание:
– Просыпайся, Агамотто!
Распахни же правды око!
Пусть несут Ветра Ватумба
Иллюзию сей лжи далеко!
Стивен почувствовал, что у него на лбу открывается третий глаз, а из амулета на груди полился яркий золотистый свет. Образ Донны замерцал и рассыпался. Остались лишь слабые очертания: что-то прозрачное и безликое, по форме похожее на долговязого человека.
– Что ты такое? – вопросил Стивен, и его нижняя губа скривилась, обнажив зубы. – Говори!
Видение отпрянуло от света Агамотто, перенесясь за его пределы – не перейдя, а именно перелетев, хотя ноги у него вроде бы были.
– Это один из приспешников Провидца, Стивен, – пробормотал Кошмар за спиной Доктора. – Он вряд ли способен тебе ответить, не присваивая чей-нибудь чужой голос.
– Сны об умерших, – проговорила Шаранья почти шепотом, – распространенный вид вещих снов, – она приостановилась, уверенно глядя на Стивена. – Кто эта девушка?
Стивен собирался ответить, но почувствовал через плащ, как ладонь Джейн касается его правой руки. Девушка пыталась обойти его, чтобы приблизиться к призраку, и Стивен подвинулся ближе к Шаранье, чтобы помешать Джейн пройти. Что-то пошло не так, и он не хотел, чтобы мелкие демоны Измерения Снов заметили девушку. По крайней мере, до тех пор, пока он не сообразит, что случилось.
– Стивен, подумай о том, сколько ты сделал хорошего, – произнесло видение голосом Донны, не возвращаясь, однако, в ее физическую форму и даже не пытаясь создать подобие человеческого лица. – Дело не в одной-единственной смерти, но в то же время она может определить всю дальнейшую судьбу. Ты это знаешь. Ты знаешь, что созидание невозможно без разрушения.
Кошмар, который все еще стоял за спиной Стрэнджа, вытянув руки вдоль тела, опять выступил вперед, как бы не замечая, что его тень оказывает на призрака мрачный эффект, превращая его в скелет.
