– Как наш друг?
– Если не считать того, что он все вокруг провонял и смотрится веселым, как могильный камень, иметь с ним дело одно удовольствие, господин.
Макрон осуждающе на него посмотрел.
– Колкости оставь для старших офицеров, солдат. В армии не любят умников.
– Слушаюсь, командир.
Макрон остановился возле вражеского солдата, засунул большие пальцы за пояс и принялся внимательно его рассматривать. Если не считать ранений, он находился в хорошей форме. Поверх туники был надет кольчужный жилет, штаны и римские сапоги дополняли костюм. Сапоги он наверняка снял с той же жертвы, что и кольчугу. Центурион наклонился, взял пленника за подбородок и приподнял его голову. Солдат бросил на него злобный взгляд, и Макрон заметил шрамы у него на щеке и лбу.
– Вижу, ты уже участвовал в сражениях. И, судя по тому, что на тебе надето, далеко не все из них закончились для тебя неудачно. Значит, ты ветеран. Быть может, воевал во времена Каратака…
При упоминании имени своего вождя воин высвободил подбородок и опустил голову.
– О, какие мы обидчивые… Можешь начать играть в молчаливого героя, друг мой, но, поверь мне, ты не сумеешь продержаться до конца и расскажешь мне все, что я хочу знать.
Макрон пнул пленника носком сапога, чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, и собрался уже отвернуться, когда варвар нанес ему удар связанными ногами, собрав все свои силы. Он попал в голень центуриона, Макрон взмахнул руками, потерял равновесие и тяжело упал назад, ударившись спиной о землю.
– Ха! – Пленник сплюнул и злобно ухмыльнулся.
Диомед сильно ударил его по голове и поспешил к центуриону, чтобы помочь подняться, но Макрон нахмурился, оттолкнул руку солдата и с трудом скрыл гримасу боли – раненая нога вновь дала о себе знать.
– Очень смешно. Я с удовольствием посмотрю, как ты будешь веселиться, когда тобой займется Лом. Ну а пока я дам тебе повод для размышлений.
И без малейшего предупреждения он сжал руки в кулаки и быстро ударил варвара по ушам – сначала левой, потом правой, и голова пленника дернулась сначала в одну сторону, потом в другую.
Глаза пленника закатились, он глухо застонал, наклонился вперед, и его вырвало на собственные колени. Отвратительный запах заставил Макрона отступить. Пленника снова вырвало, он раскашлялся, сплюнул и только после этого поднял голову и оперся спиной о коновязь. Страха в его глазах не было, отметил Макрон, только вызов. Так они и смотрели друг на друга, пока их не отвлек звук приближающихся шагов. Центурион повернулся и увидел Пандара и Лома. Туника Лома была все еще испачкана, в бороде и волосах застряла земля. В сочетании с могучей фигурой он производил, сам того не желая, устрашающее впечатление.
Лом остановился в нескольких шагах и отсалютовал.
– Вы посылали за мной, командир.
– Верно. Нужно сделать работу, требующую определенных умений. – Макрон кивком показал на пленника: – Нашему щербатому дружку нужно преподать урок, а также убедить его рассказать все, что ему известно о планах врага. Я хочу знать, куда движется их колонна и каковы цели врага. Дознавателя «Кровавых воронов» здесь нет, и я предлагаю тебе эту работу, потому что ты самый подходящий человек, чтобы вселять страх в пленников. К тому же мне сказали, что ты понимаешь местные диалекты.
– Совершенно верно, господин командир. Меня научила мать.
– Тогда я сделал правильный выбор. Если ты сумеешь сломать пленника и получить нужные сведения, у тебя будет новая должность – и тебе будут платить в полтора раза больше. – Макрон немного помолчал, давая возможность Лому осознать смысл предложения. – Тебе интересно?
Лом посмотрел на пленника, сжал правый кулак, погладил его ладонью левой руки и кивнул:
– Я попробую, господин.
– Договорились. Если ты сделаешь работу хотя бы наполовину так хорошо, как я рассчитываю, ты сможешь стать дознавателем на постоянной основе. Возможно, тебя даже переведут в центурию получше. Такие люди, как ты, нужны «Кровавым воронам».
Лом приподнял бровь и благодарно кивнул.
– Пандар, ты отвечаешь за допрос. Доложишь, когда вы закончите.
– Слушаюсь, командир.
– Начинайте.
Макрон повернулся, собираясь уйти, но его раненую ногу пронзила острая боль. Он пробормотал проклятие, глядя на Пандара и Лома, которые поставили пленника на ноги. Они содрали с него всю одежду, оставив только штаны, после чего крепко привязали к столбу, чтобы он не мог соскользнуть вниз. Дерзкое выражение исчезло с лица варвара, и он начал с тревогой всматриваться в лица легионеров, прекрасно понимая, что ему предстоит испытать. Лом встал перед ним, сжав кулаки и дожидаясь команды Пандара.
– Начинай, – сказал Пандар.
Лом нанес первый мощный удар правой в живот пленника. Затем добавил левой, а когда пленник начал задыхаться, принялся обрабатывать его бока, так что варвару становилось все труднее дышать.
Макрон удовлетворенно кивнул, осторожно повернулся и, стараясь поменьше опираться на раненую ногу, медленно пошел к дому, где находился штаб.
***
Вернувшись к себе, он тяжело опустился на стул и вытянул ногу. Несмотря на то что рана заживала хорошо, хирург настаивал, чтобы центурион продолжал носить повязку, которая фиксировала ногу до тех пор, пока не будут сняты швы. Проблема состояла в том, что рана безумно чесалась, и Макрон лишь с огромным трудом себя сдерживал. Пленник нанес ему очень сильный удар, но теперь, когда боль почти ушла, рана стала чесаться еще сильнее.
Макрон опустил руку и слегка потер повязку, стиснув зубы из-за острых покалываний. Хотя он понимал, что ему повезло, рана заживет и он сможет вернуться в строй – на его глазах такое не раз случалось с другими легионерами, – он все еще злился из-за того, что так медленно поправлялся. И все из-за какого-то безмозглого варвара, который выпустил в него стрелу и скрылся в горах… Лишь спустя несколько мгновений он вспомнил, что сам решил преследовать мальчишку. Ему следовало оставить его в покое или послать за ним других солдат, но Макрон никогда не отличался терпением и сейчас снова разразился проклятиями в адрес юного врага.
Когда боль и раздражение утихли, он уселся поудобнее за маленький столик, стоявший у стены, и занялся рутинной работой, которую приходилось выполнять всем командирам гарнизонов по всей империи. Макрон зажег свисавшие с потолка светильники и сделал очередную запись в журнале: число здоровых, раненых и больных легионеров, а также отсутствующих по разным причинам. Впрочем, эта часть ежедневных записей практически не менялась. В мирные времена приходилось гораздо чаще отправлять легионеров с разными поручениями для покупки продовольствия, снаряжения и лошадей или охраны сборщиков налогов. Кроме того, младшие офицеры часто разрешали споры, возникавшие у местного населения.
Иногда приходилось отпускать часть легионеров домой, если их взяли на службу в этой местности, чтобы те могли навестить семью. Однако все это не имело отношения к гарнизону форта – всякий, кто в одиночку оказывался за его стенами, напрашивался на серьезные неприятности. Затем Макрон принялся изучать запасы продовольствия и снаряжения, чтобы одобрить их расход.
