Альтаир затерялся в толпе. Число желающих поглазеть на чужую смерть все увеличивалось. Городской глашатай старался еще сильнее разжечь интерес толпы, хотя это и было излишне.
– Прислушайтесь! – кричал глашатай. – Сегодня Мажд ад-Дин, регент Иерусалима, горячо любимый жителями города, совершит публичную казнь, которая состоится у западного крыла храма Соломона. Туда приглашаются все жители Иерусалима. Торопитесь! Узрите собственными глазами, какая кара постигнет наших врагов.
Альтаир догадывался, какая именно кара их постигнет, и рассчитывал изменить ее итог.
Возле входа на площадь был выставлен караул. Солдаты пытались управлять людскими потоками. Тех, кто казался им подозрительным, заворачивали назад, остальных пропускали. Альтаир не торопился попасть на площадь. Его толкали, пихали, требовали не мешать проходу. Дети проскальзывали между ног зрителей, первыми пробираясь на площадь. Альтаир заметил поблизости нескольких ученых. Толпа учтиво расступалась перед ними, давая проход. Кажется, даже собаки испытывали благоговение перед святыми людьми. Альтаир одернул плащ, поглубже натянул капюшон. Он дождался, когда ученые будут проходить мимо, и пристроился к ним. Его дернули за рукав. Обернувшись, Альтаир увидел чумазого мальчишку, недоуменно глядящего на него. Альтаир что-то прорычал, и мальчишка испуганно бросился прочь.
Это было весьма кстати, поскольку процессия ученых уже подходила к воротам. Караульные расступились, пропуская их. Так Альтаир оказался на площади.
Ее со всех сторон окружали стены, сложенные из грубого камня. У дальнего конца виднелся помост с четырьмя столбами. Пустовать им оставалось недолго. Вперед уже вышел иерусалимский регент Мажд ад-Дин. При его появлении людское море вновь забурлило. Со стороны ворот послышались крики. Караульные больше не могли сдерживать натиск зрителей, и те хлынули на площадь. Альтаира подхватило и понесло прямо к помосту, где стоял Мажд, которого горожане смертельно боялись. Он был в искусно расшитом халате и белой чалме. Мажд нетерпеливо расхаживал по помосту, дожидаясь, когда зрители до отказа заполнят площадь. Кажется, регент был рассержен и едва сдерживался, чтобы не сорваться.
Но в конце концов не выдержал.
– Тишина! Я требую тишины! – загремел Мажд ад-Дин.
Последняя волна зрителей, торопящихся к началу казней, всколыхнула площадь. Альтаира вытолкнуло еще ближе к помосту. Туда вели две лестницы, и у каждой стояло четверо караульных – двое сверху и двое снизу. Вдоль помоста стояло еще несколько, чтобы никто из зрителей не вздумал взобраться наверх. Вытянув шею, Альтаир увидел, что вся площадь по периметру окружена солдатами. Тем, конечно, будет непросто пробраться к помосту – за это время он сможет совершить убийство и отбиться от ближайших к нему караульных. По крайней мере, от восьмерых, стоящих у помоста, уж точно. А может быть, даже и от тех, что стояли вдоль помоста.
Сумеет ли он превзойти их всех? Дюжину сарацин (а может, и больше), верных Мажду ад-Дину? Тот Альтаир, который сражался с Робером де Сабле в развалинах храма Соломона, не задумываясь, ответил бы, что сумеет. Однако с тех пор жизнь научила ассасина проявлять бóльшую осторожность. Он понимал, что совершить убийство прямо сейчас – верх безрассудства. Гарантированный провал.
Тем временем на помост вывели четырех узников. Солдаты тут же привязали их к столбам. Место у крайнего левого столба заняла женщина с чумазым заплаканным лицом. Следом за ней к столбам привязали двух мужчин в лохмотьях. Последним вывели ассасина. Голова свесилась на грудь – его наверняка пытали, и причем жестоко. Увидев узников, толпа неодобрительно загудела.
– Жители Иерусалима! Слушайте внимательно! – крикнул Мажд ад-Дин, и его голос мгновенно утихомирил всю площадь, погасив возбуждение собравшихся. – Сегодня я обращаюсь к вам с предостережением.
Он намеренно сделал паузу.
– Среди вас есть те, кто сеет семена недовольства, чтобы сбить с пути истинного других.
Вокруг Альтаира зашептались.
– Скажите мне: чего вы хотите? – вопрошал Мажд ад-Дин. – Погрязнуть в обмане и грехе? Жить в постоянном страхе?
– Мы этого не хотим! – выкрикнул кто-то.
Но внимание Альтаира было приковано сейчас к плененному собрату. Изо рта узника на помост сочилась кровавая слюна. Ассасин ненадолго поднял голову. Все его лицо было в синяках и ссадинах. Потом его голова снова упала на грудь.
Мажд ад-Дин скривил рот в некоем подобии улыбки. Чувствовалось, он не привык улыбаться.
– А если не хотите, значит вы готовы искоренить зло? – спросил он, подыгрывая толпе.
Зрители одобрительно загалдели. Они пришли сюда, чтобы поглазеть на кровь. Они знали: регент устроит им впечатляющее зрелище.
– Веди нас! – выкрикнул другой голос, когда шум улегся.
– Мне приятно ваше рвение, – сказал ад-Дин, поворачиваясь к узникам и указывая на них широким жестом. – Это зло нужно вырвать с корнем. Только тогда мы можем надеяться на искупление.
В первых рядах началось шевеление, и кто-то выкрикнул:
– Это несправедливо!
Альтаир увидел бедно одетого человека.
– Ты искажаешь слова пророка, милость ему и благословение! – продолжал выкрикивать Мажду ад-Дину бедняк.
Он был не один. Его спутник, тоже в лохмотьях, накинулся на зрителей:
– Все вы, стоящие здесь, соучастники этого злодеяния!
Альтаир воспользовался случаем, чтобы подобраться еще ближе к узнику-ассасину. Если начнется заваруха, не исключено, что сарацины попытаются прикрыться пленным или взять его в заложники. Этого допускать ни в коем случае нельзя.
– Бог проклянет всех вас! – крикнул первый бродяга.
Его слова не нашли поддержки ни в толпе, ни тем более у караульных, которые уже пробивались к смутьянам. Видя это, оба выхватили кинжалы и в тщетной попытке спастись от расправы бросились к помосту. Одного сразила стрела лучника. За вторым погнались двое солдат. Стремясь убежать от них, он не заметил третьего и напоролся животом на его меч.
Оба возмутителя спокойствия теперь лежали в пыли.
– Видите, как зло, исходящее от одного, поражает другого? – спросил Мажд ад-Дин, указывая на них. Его черная борода дрожала от гнева. – Они стремились заронить в вас сомнение и страх. Но я позабочусь о вашей безопасности.
Регент повернулся к четырем осужденным, которые, казалось бы, должны были молиться об удачном покушении на жизнь Мажда. Вместо этого все четверо смотрели широко раскрытыми глазами, как он вынул меч.
– Вот четверо, пронизанные грехом сверху донизу, – продолжал разглагольствовать ад-Дин. Он указал на женщину, затем на троих мужчин. – Шлюха. Вор. Азартный игрок. Еретик. Да свершится над ними суд Божий.
Еретик. Так Мажд ад-Дин назвал ассасина. Альтаир подавил закипавший гнев и стал пробираться ближе к помосту, одновременно следя за регентом. Тот остановился напротив женщины. Та испуганно следила за каждым движением меча, которым небрежно поигрывал ад-Дин. Потом вдруг завыла от отчаяния.
