Майя робко шагнула вперед. До Адама оставалось еще несколько шагов. Капля крови стекла по предплечью, упала на пол. По старому, давно не циклеванному паркету побежала легкая рябь, как от камня, брошенного в воду.
Мэнжи ласково потерся щекой о ногу хозяйки. Имке медленно, словно боялась, что все сейчас пропадет, сползла спиной по стене, коснулась кончиками пальцев пушистой малиновой шерсти. И лишь потом рискнула открыть глаза.
Двое нападавших не шевелились. Дышали ли они? Кто знает. Майе было совсем не до этого.
Адама начала бить крупная дрожь. Его бросало то в жар, то в холод. Казалось, вокруг струится обжигающее пламя, а внутри, где-то в районе солнечного сплетения, застыл и продолжает расти, занимая все тело, огромный кусок льда…
Майя наконец добралась до «принца». Остановилась за спиной, осторожно коснулась ладонью его плеча и шеи:
— Как ты? — Перепачканные кровью пальцы мазнули по коже. Что-то наверняка осталось и на футболке парня, но она черная, незаметно.
Ответа не дождалась, перевела взгляд на Имке:
— Ты… в порядке?
Та встретилась глазами с гостьей, сглотнула комок, застрявший в горле, и хрипло выдохнула:
— Кажется.
Капли крови с ладони Майи засыхали на коже Адама. И он внезапно почувствовал, как волны жара, кружащего вокруг него, замирают, останавливаются, отвердевают. Щелчок, еще один. Крошечные шестиугольники формировались из пышущего вокруг Адама пламени — пламени, которое он даже не видел, а чувствовал. Замирали, с легкими хлопками сцеплялись друг с другом, образовывая защитный кокон — такой же, как появился вчера. И пусть эта «скорлупа» не была видна обычным глазом, но Адам чувствовал, что она защищает от энергии искажений, клубящихся вокруг него.
Парень мотнул тяжелой головой. Осторожно встал. Его повело в сторону, и он ударился плечом о стену: вроде и больно, а вроде прохладный кафель уменьшил жар, которой еще не до конца стих.
Имке подняла на него заплаканные глаза и шепотом, одними губами сказала:
— Спасибо. — Тонкие пальцы бездумно перебирали малиновую шерсть кота.
— Не за что, — хрипло обронил Адам.
В голове билась одна и та же мысль: как он вообще смог что-то сделать?!
Девушка на миг опустила веки, словно собираясь с силами, а потом резко встала, подхватив Мэнжи на руки:
— Надо уходить, найти Дерика. Если Кремпи расскажет, что тут был ворон… Нам не жить. Даже тем, кто думает, что это все галлюцинация.
— Уже не думаю, — хрипло обронила Майя, догадавшись, что это камень в ее огород.
Студентка пребывала в некоторой прострации. С одной стороны, она никак не могла представить, что такое вообще возможно, что мир, реальный, привычный, может искажаться, таять, как снег под весенними лучами. А с другой — Майе хотелось бегать по спирали и истерично визжать что-то на тему: «А!!! Это не глюки!» Правда, она подозревала, что если сейчас заорет на ухо «принцу», тот, окончательно и бесповоротно оглохнув, так никогда и не выберет ее в свои золушки. Приходилось терпеть.
Впрочем, Имке было не до того, чтобы разбираться. Пошатываясь, как пьяная, хозяйка прошла мимо гостей в комнату. Вернулась она всего через несколько минут. На плече висела кожаная сумка, а Мэнжи пушистым малиновым воротником обвился вокруг шеи. Кажется, даже несколько раз.
Майя и Адам послушно шагнули за Имке в подъезд.
Далеко она не ушла. Остановилась перед дверью на той же лестничной площадке и нетерпеливо нажала на звонок. В квартире раздался громкий собачий лай. Имке оглянулась на своих гостей:
— Не произносите ни звука.
— В смысле? — хрипло поинтересовался Адам.
Ему все еще было плохо. Вроде бы после появления кокона стало чуть полегче, но так быстро в себя, как вчера, парень не пришел.
— Потом объясню, — отмахнулась Имке, вытирая слезы с глаз.
За несколько минут ожидания, пока гостям откроют, дверь, как обычно, успела поменяться несколько раз: сперва она состояла из нескольких плохо сбитых между собой щелястых досок, потом стала металлической, украшенной коваными узорами, затем неведомый художник раскрасил ее веселенькими цветочками.
Наконец дверь распахнулась…
И Майя зажала себе рот, пытаясь сдержать испуганный возглас.
На пороге стояла хрупкая стройная девушка. Все ее лицо покрывали шрамы. Они узелками собирались на щеках, паутиной разбегались по лбу и подбородку, прятались под огромными темными очками, закрывающими пол-лица…
— Привет, Класина, — жизнерадостно поздоровалась Имке. Чересчур даже жизнерадостно.
Лицо, перекрученное шрамами, скривилось в какой-то жуткой маске… И Майя поняла, что встречающая пытается улыбнуться.
— Здравствуй. Что-то случилось?
— Я тут… Мне с Дериком надо уехать на несколько дней. Последишь за Мэнжи? — Имке размотала кота-шарф с шеи.
— Да, конечно, давай. — Класина медленно, как слепая, протянула руки, и Имке бережно передала ей зверька.
— Мяв? — Мэнжи приоткрыл один глаз.
— Все в порядке. — Девушка почесала его за ухом. — Я скоро за тобой приду.
— Зайдешь, чай попьешь? — Класина словно и не замечала, что соседка пришла не одна.
А может, действительно не замечала? Не видела?! Иначе зачем ей носить темные очки дома?!
— Не сейчас.
— Как скажешь. — Новая гримаса-улыбка. — До встречи.
Дверь медленно закрылась.
Имке хлюпнула носом, провела запястьем по щекам, вытирая дорожки слез, и решительно шагнула к лестнице.
— Что с ней случилось? — негромко поинтересовался Адам.
— Она попала к воронам, — коротко обронила Имке.
Так, словно это объясняло все.
Хельдер вышел из дома Миста Харба, пребывая в какой-то прострации. Серые, конечно, толком лечить не умели, так, слегка пригасили боль, но основная проблема заключалась совсем не в этом. Все было как-то неправильно. Казалось, сейчас, после недолгого разговора с Харбом, он узнал что-то важное, но что?! Создавалось впечатление, что перед Хельдером какая-то загадка, но чтобы ответить на нее, чтобы собрать пазл, явственно не хватало нескольких кусков.
Шагнув за ограду, он привычно остановился, ожидая, что из-за угла вновь появится Кремпи Тайрос с приятелем. Они ведь наверняка не придумали ничего умнее, кроме как дождаться, пока у Хельдера завершится разговор с главой Серых, и устроить Крапчатому новую подлянку.
Странно, но Бурых на улице не обнаружилось. То ли по делам ушли, то ли решили поискать игрушку поинтереснее.
Хельдер медленно пошел по улице. Все-таки сегодня он получил больше вопросов, чем ответов. Гормо Даккен в молодости смог за короткое время преодолеть несколько ступеней. Рута хочет попасть на Запретный остров. Харб говорит загадками, на что-то намекает. Первый — если предположить, что разговор был, а не приснился, — задает идиотские вопросы про количество прутьев в решетке и утверждает, что ему совершенно не нужны службы в храме.
