На завтрак она съела два хлебца и выпила чашку кофе. Потом решила совершить длительную прогулку и дать мыслям немного свободы.
Вокруг никого. Только серое недружелюбное побережье. Прибой разбивался о клочки суши и подводные рифы. На сером горизонте грузовой корабль держал курс на запад.
Одинокий крик чайки прозвучал на ветру как дразнящий смех. Чайки были прекрасны на расстоянии. На них было здорово смотреть, когда они скользили по воздуху, но она знала, что жрут они все подряд, и это заставляло ее думать о них как о грязных падальщиках, кишащих паразитами.
Ландшафт менялся: от пляжей с галькой – к гладким скалам и потрепанным ветром лесным зарослям. Лине следовала по тропинке, виляющей между дикими розами и кустами терновника, пока та не уперлась в голую скалу.
В глубине бухты над покинутой вёсельной лодкой кружилась стая чаек.
Они падали вниз, сражаясь за добычу внутри лодки. Били крыльями и вырывали друг у друга куски. Те, кто не получил ничего, преследовали тех, у кого в клювах что-то оставалось. Слишком маленькие или слабые выпускали то, что им удавалось заполучить. Достаточно сильные проглатывали отобранное и становились еще сильнее.
Тропинка вела девушку вниз к лодке. Приближение Лине разогнало чаек.
Место было не самым подходящим, чтобы причалить. Маленькая лодка, должно быть, сорвалась с привязи, и ее пригнало к берегу. Теперь она билась о круглые камни.
Внезапно Лине застыла. На борту был человек. Мужчина сидел на дне лодки, прислонившись к задней банке, с запрокинутой назад головой. Глаза были выклеваны. Рот открыт. Смерть покрыла пятнами узкое бледное лицо.
21
В первый раз телефон зазвонил, когда Вистинг стоял возле кухонного островка в переговорной и наполнял чашку кофе.
Звонившего звали Лейф Мальм, и он был главой органов внутренней безопасности в полицейском округе Осло.
– Вероятно, у нас есть интересные для вас сведения, – начал он беседу.
Вистинг зашел в свой кабинет с прижатой к уху трубкой.
– Наш осведомитель сообщил о партии наркотиков, которая должна была прибыть морем из Дании в пятницу вечером, – продолжил коллега из Осло хриплым голосом. – Товар должен был быть выгружен возле Хельгероа, но что-то пошло не так. Главарь, вероятно, лишился миллиона, кроме того потерял одного из своих людей в перестрелке.
Вистинг присел. Сказанное придавало делу новый оборот.
– Мы знаем, кто главарь?
– Да, это парень, которого зовут Руди Мюллер. Одна из крупных рыбин в относительно большой сети, которая занимается торговлей оружием, наркотиками и проституцией.
Вистинг кивнул. Это ему было известно из многочисленных отчетов органов внутренней безопасности об оперативно-розыскных мероприятиях.
– Он был здесь лично?
– Нет, мы полагаем, что двое мужчин приезжали сюда за партией. Мы пока не смогли их идентифицировать.
– А мы знаем, что пошло не так? Отчего все так закончилось?
– Вообще-то нет. Вот уже полгода поставка была регулярной. Десять килограммов кокаина раз в три недели. Говорят, что кто-то пронюхал о поставке, что это ограбление.
Вистинг нацарапал ключевое слово в своем блокноте.
– Мы можем провести встречу на эту тему? – спросил он.
– Я думаю, что нам обязательно следует это сделать, – ответил Лейф Мальм. – У нас будет встреча с нашим источником в одиннадцать часов. После нее можем приехать к вам. Будем надеяться, что у нас появится больше информации.
Они закончили беседу. Вистинг не знал, что все это значит, но чувствовал, как в животе нарастает напряжение, щекочущее чувство. Они встали на какой-то след.
До утреннего совещания оставалось полчаса. Он уже слышал, как следователи собирались в коридоре, и ждал момента, когда расскажет им о новом повороте событий.
Телефон зазвонил снова. Лине. Еще до того, как она успела что-то сказать, он почувствовал неладное. Она, дрожа, вдохнула воздух и отрывисто проговорила:
– Я нашла мертвого мужчину.
Вистинг расслышал, что она сказала, но все равно попросил повторить.
– Я вышла прогуляться, – объяснила она, – наткнулась на лодку, в ней увидела мертвого мужчину. Я думаю, что его прибило к берегу.
– Ты уверена, что он мертв?
– Чайки выклевали ему глаза.
Вистингу пришлось постараться, чтобы сохранить спокойствие в голосе.
– Расскажи мне точно, где ты находишься.
Перед ним лежала карта, на которой был отмечен дом Томаса Рённингена. Он притянул ее поближе и изучал, пока Лине объясняла. Это место находилось прямо к западу от кемпинга возле Оддане Санд. Только бухта Хавне, остров Рохольмен и шхеры к юго-западу отделяли новый труп от пятничного.
– Хорошо. Оставайся на месте, – попросил он. – Мы скоро приедем.
Он почувствовал себя дурно. Лине совсем одна. А там сейчас совсем не безопасно.
22
Им пришлось несколько сотен метров следовать по густым зарослям ольхи, чтобы добраться до места. Вистинг шел первым. Его сопровождали Торунн Борг и Беньямин Фьелль. Он также предупредил Эспена Мортенсена, который должен был приехать следом за ними на служебном автомобиле.
Лине стояла, скрестив руки на груди. Порыв ветра растрепал ее волосы, и они неопрятно обрамляли ее худое лицо. Под легким дождем девушка промокла. Вистинг видел, что она мерзла.
Он обнял ее, какое-то время они стояли молча. Потом он сделал шаг назад и несколько раз быстро провел вверх-вниз по ее рукам, чтобы согреть.
– С тобой все в порядке? – спросил он.
Она кивнула, – и он понял, что это правда. Она бывала в подобных ситуациях и раньше.
Вистинг еще немного отступил назад и обратил взгляд к лодке. Она терлась о скользкие прибрежные камни, беспокойно раскачиваясь из стороны в сторону на волнах, бивших о берег. На корме лодки сидел мертвый мужчина. После атаки чаек на его лице были большие, похожие на гнойники, раны.
Лодка была наполнена водой, которая доставала мертвецу до бедер. На нем была расстегнутая черная куртка. Под ней был серый свитер, пропитанный засохшей кровью.
Вистинг снова повернулся к дочери. Он хотел бы, чтобы она этого не видела. Конечно, она была выносливой девушкой, но он отлично знал, как таким картинам удавалось всплыть в памяти даже годы спустя. Он не мог сосчитать, как много раз он просыпался в поту, с жестокими образами перед глазами. Образами, взятыми из реальности. Лине не подозревала, как сильно на нее может повлиять непредсказуемость этих событий. Когда темнота вдруг становится угрожающей, увиденные некогда вещи получают второе рождение и вырастают внутри сознания. Вистинг знал это слишком хорошо.
