Он прочистил горло и взял профессиональный тон.
– Мы должны получить от тебя официальное заявление, – сказал он и повернулся к Беньямину Фьеллю: – Ты не мог бы пойти с ней в дом?
Молодой полицейский кивнул.
– Разумеется.
Вистинг снова встретился взглядом с Лине.
– Все в порядке?
Она смущенно улыбнулась.
– Вполне.
– А потом что ты собираешься делать?
– Что ты имеешь в виду?
– Хочешь поехать домой? Я должен быть на работе, но Сюзанне на месте.
Лине отрицательно покачала головой.
– Я останусь здесь.
Вистинг закрыл глаза и встряхнул головой. Ему не нравилась мысль, что Лине останется здесь одна, после того, что случилось. Физической опасности, вероятно, не было, однако он слишком хорошо знал, как умеют подкрадываться мысли, когда спускается темнота. Он понимал, что Лине требуется время, чтобы пережить расставание с Томми, но сидеть тут в одиночестве, наедине со всеми этими мыслями и чувствами, было не самым лучшим решением.
– Тогда приезжай вечером, ты сможешь переночевать в своей комнате, – предложил он.
– Мне здесь нравится, – она показала взглядом, что пытаться ее переубедить бесполезно.
«Еще одно качество, унаследованное от матери», – подумал Вистинг и слегка покачал головой. Он пристально посмотрел на Лине и уверил в том, что она когда угодно может передумать и что можно звонить в любое время. Лине улыбнулась ему, приобняла и плотнее запахнула куртку. Она выглядела уверенной в себе и благодарной.
Беньямин Фьелль пропустил ее вперед. Вистинг остался и провожал их взглядом, пока они не исчезли за мысом. Потом повернулся в сторону моря. Резкие порывы ветра заставляли лодку раскачиваться. Застывший в лодке мужчина раскачивался вместе с судном.
– Что ты думаешь? – спросила Торунн Борг.
– Здесь есть связь, – сказал он. – Иначе и быть не может.
Эспен Мортенсен спустился по тропе с рюкзаком. Не говоря ни слова, кинул его на землю и принялся разглядывать мертвеца.
– Думаю, я узнаю ботинки. Рисунок подошвы такой же, как в доме, где мы нашли труп.
Вистинг подошел поближе и, балансируя, встал на скользком валуне. Ботинки мертвого мужчины торчали из мутной воды на дне лодки. Он не изучал фотографии с места преступления так подробно, но узор подошвы был грубым и вполне узнаваемым.
– Следы в крови? – уточнил он.
– Нет, только внутри в гостиной. Отпечатки в крови от кроссовок или вроде того. Я, наверное, узнаю, что это за обувь, в течение дня.
Торунн Борг ступила на скользкие камни возле Вистинга.
– Откуда вся эта кровь? – спросила она и указала на пропитавшийся бурым свитер.
Эспен Мортенсен был обут в высокие резиновые сапоги, он зашел в воду и перемещался вдоль борта лодки.
– Повреждения на лице от чаек, – рассудил он. – Еще большая рана в области брюшины.
Торунн Борг сделала шаг по направлению к лодке и оперлась на Вистинга.
– Это пистолет? – спросила она и указала на что-то лежащее под водой на дне лодки.
Мортенсен оперся на планшир, наклонился вперед, всмотрелся в грязную воду и подтвердил, что в лодке лежит оружие.
– Пустые гильзы, которые мы нашли в округе, были тридцать восьмого калибра. Это меньшее оружие. Двадцать второй, я полагаю.
Он снова выбрался на берег, открыл рюкзак и достал камеру. Вистинг и Торунн Борг отступили назад, чтобы не мешать.
Лодка не зарегистрирована. Нет навесного мотора или вёсел. Интересно, как она оказалась на воде.
Вистинг поднял взгляд. Чайки низко кружили над ними. Море сливалось с серым небом. Горизонт был размыт.
– Как поступим с лодкой? – продолжил он.
– Попросим спасательный катер отбуксировать ее в ближайший порт. Там поднимем краном и заберем.
– С мужчиной на борту?
– Я думаю, что так проще всего. Кое-какую работу проведу здесь. Он пролежал тут всю ночь, так что такая операция, полагаю, не пойдет во вред.
Вистинг согласился. Поднял воротник куртки, повернулся спиной к морю и пошел к машине.
23
Лине открыла дверь в дом.
– Я только переоденусь, – сказала она и направилась в сторону спальни.
Беньямин Фьелль закрыл за собой дверь и огляделся.
– Здесь холодно. Мило, но холодно.
Лине зашла в большую спальню и стащила с себя мокрую одежду. Ее грудь и руки покрылись гусиной кожей.
Она подняла сумку на кровать и поискала смену одежды. Достала спортивный костюм, натянула на себя и вернулась в гостиную.
Беньямин Фьелль сидел на корточках перед камином и закладывал в него дрова.
– Можно? – спросил он и взял коробок спичек, лежащий на каминной полке.
– Да, конечно, здорово. Я его пока не зажигала, так что проверь заслонку и все такое.
– Как долго ты здесь пробыла? – спросил он и чиркнул спичкой.
– Я приехала вчера.
– Это твой дом?
– Папин, – улыбнулась она. – Он только-только получил его от дяди.
– Ты живешь тут одна?
– Я живу в Осло, приехала сюда на несколько дней, чтобы отдохнуть.
Пламя охватило сухие поленья. Беньямин Фьелль доложил еще пару поленьев сверху из дровяной корзины и сел на стул возле окна.
Лине подошла к кухонному уголку.
– Мне нужно выпить чего-нибудь горячего. Хочешь чашку чая?
– Да, спасибо.
Лине украдкой изучила молодого человека, пока наливала воду в кастрюлю-ковш. Он был ее ровесник. Высокий и широкоплечий. Темные волосы, возможно, были коротковаты на ее вкус, зато подчеркивали чисто вырезанные черты лица. Она подловила себя на мысли, что не красилась, не прихорашивалась и даже не принимала душ, перед тем как отправиться на прогулку.
– Откуда ты родом? – спросила она.
– Бьоркеланген. Небольшое место на самом востоке Акерсхуса.
Лине знала, где это. Год назад она была там в связи с делом об исчезновении. Чудесная маленькая коммуна в лесу.
– Давно здесь работаешь?
– Скоро два года. Я начал в Осло после полицейской школы, но потом подал заявление на перевод сюда. Моя семья все годы отдыхала здесь в кемпере.
– Тебе нравится?
– Мне нравятся открытые пейзажи. Там, откуда я родом, в основном лес.
– Я скучаю по этому, – улыбнулась Лине. – Осло стал таким большим и чужим, тебе не кажется?
