– Риск был очень большим, – поделилась Кристине Тиис.
– Руди Мюллер всегда так поступает, – объяснил Петтер Эйкелид.
– А что с тем другим? – спросил Нильс Хаммер. – Осведомитель знает что-нибудь о нем?
– Пока нет. Он встречается с Руди Мюллером сегодня вечером. Возможно, мы узнаем больше.
– А почему они ввозили товар в страну здесь? – продолжил задавать вопросы Хаммер.
– Мы не обсуждали этого с источником, но, скорее всего, речь идет о сложившемся маршруте поставки, которым теперь заправляет Руди Мюллер. Нам известно, что у него есть связи со здешними.
– Какие связи?
– Деталей нет, однако он сотрудничал с Вернером Роосом, который сейчас отбывает срок на зоне. Та же сеть.
Вистинг кивнул. Вернер Роос был инвестором в недвижимость, построившим свою компанию за счет ввоза и оборота наркотиков. Отдел по экономическим преступлениям провел расследование, в результате которого Роос получил восемь лет тюрьмы, но его детище по-прежнему приносило плоды.
Лейф Мальм взял слово:
– Ситуация еще будет развиваться. Осведомитель рассказывает, что Руди Мюллер сейчас испытывает давление, ему назначили срок разобраться. Давление, вероятно, возрастет, если выяснится, что один из курьеров не пережил поездку.
Кристине Тиис заполнила страницу своего блокнота и открыла новую.
– Мы можем использовать какую-то часть этой информации? – спросила она.
– Нет, – твердо ответил Лейф Мальм. – Все ранее сказанное – это не подлежащая разглашению информация следствия. Если что-то из этого всплывет, жизнь нашего источника окажется в опасности. Мы можем дать вам ответы, но следы, которые к ним приведут, вы должны отыскать сами.
Фотографии из полицейского досье Тронда Хольмберга лежали на столе перед ними. Вистинг притянул их к себе и задумался.
– Его ДНК зафиксировано в базе?
– Нет, только фото и отпечатки пальцев.
Кристине Тиис выглядела удрученной.
– Таким образом, у нас есть место преступления, залитое кровью известного нам человека, однако подтвердить мы этого не можем.
Вистинг отложил фотографию. Ответы у них были, осталось приложить усилия, чтобы найти объездную дорожку, которая могла бы привести следствие к этим ответам.
– Если Тронда Хольмберга объявят пропавшим, для нас откроется лазейка, – размышлял он вслух. – Тогда будет совершенно естественным взять анализы ДНК у членов семьи и сравнить со всеми неопознанными телами и судебно-медицинскими профилями в текущих делах.
– Он был не из тех, кто много общался с родственниками, за исключением сестры, – заметил Лейф Мальм. – Но, конечно, мы можем спровоцировать сообщение о пропаже человека. Мы можем написать повестку в суд на его имя и наведаться к родителям.
– А где сейчас Руди Мюллер? – решил уточнить Хаммер.
– Мы ведем за ним наблюдение. Прямо перед тем, как мы отправились на встречу, он все еще был в квартире на Майорстюен
[10].
– Что с прослушкой телефона?
– Мы рассчитываем получить полный контроль над средствами коммуникации к завтрашнему утру, – уверил Мальм. – Основная проблема заключается в том, что мы не всегда знаем, какой номер он использует в определенный момент времени.
– Важнее всего сейчас работа с источником, – сказал Вистинг и вперил взгляд в Петтера Эйкелида. Тот отвел глаза.
– Мы должны знать три вещи, – продолжил Вистинг. – Где труп Тронда Хольмберга? Кто был вместе с ним? Каков будет следующий шаг Руди Мюллера?
Лейф Мальм согласился.
Вистинг проглядел свои записи. Про себя он подумал, что вопросов к себе самому у него осталось намного больше. Если то, что Лине с его молчаливого согласия жила больше двух лет с преступником, действительно было правдой, он может рассчитывать на многие долгие бессонные ночи в будущем. Это ему придется разгребать самостоятельно.
– Итак, мы имеем дело с неизвестными грабителями, – подытожил следователь. – Могло ли все быть по-другому, не так, как мы себе представляем?
– Вы об обычных разборках между курьерами?
– И о них тоже. Ведь возможно, что мы просто чего-то не замечаем.
Ни у кого не было ответа. И сам он тоже не мог ответить на свой вопрос.
27
Сюзанне приготовила простой и очень вкусный ужин, а на десерт удивила замороженной клубникой с сахаром и лимонным соком.
– Я заезжала домой и захватила ягоды, – объяснила она и поставила миску на стол.
– Как дела в квартире? – спросила Лине. – Много еще работы для сантехников?
– Я не знаю, – вздохнула Сюзанне. – Кажется, что с прошлого раза ничего не изменилось.
Вистинг попробовал десерт на вкус.
– Тебе следует подавать это блюдо в твоем ресторане, – посоветовал он.
– Ты собираешься открыть ресторан?
Сюзанне очаровательно покраснела.
– Не ресторан, а кафе. Может быть.
Вистинг поведал несколько деталей о ее планах.
– Ты станешь там завсегдатаем, – решила Лине, – во всяком случае, если там будут подавать еду.
– Именно так я и сказал, – рассмеялся Вистинг. – А ты часто бывала в «Шазам Стейшн»?
Лине говорила с набитым ртом.
– Поначалу, – девушка проглотила еду. – Я ела там пару раз в неделю, потом реже и реже. Мне казалось, что Томми не вылезает оттуда. Ресторан занимал все его время.
– Там было так много гостей?
– Аншлага я ни разу не видела, но дел хватало. Он занимался и баром, так что уходить домой после того, как кухня закрывалась, не получалось.
– Ты познакомилась с кем-то из его коллег?
– Кое с кем. Люди постоянно сменялись, но это, наверное, характерно для этой отрасли. Вообще-то я не повстречала там никого, с кем могла бы подружиться. С собственными коллегами мне нравится общаться намного больше.
– А Томми? Он проводил свободное время с коллегами?
– Работу и свободное время было сложно разделить, я думаю. – Лине положила ложку в опустевшую тарелку. – В чем дело? Кажется, что сейчас Томми интересует больше, чем, когда мы были вместе.
– Извини, – улыбнулся Вистинг. – Просто после завершения отношений с общими знакомыми всегда сложно.
Он сконфуженно уставился в тарелку, поняв, что занимается сейчас расследованием. Невинность вопросов была иллюзией.
Лине убрала со стола и поставила грязную посуду в посудомоечную машину.
– В дачном доме все хорошо? – поинтересовалась Сюзанне.
