– Она бывала у вас в гостях, – вспомнил Вистинг.
Томас Рённинген кивнул.
– Дважды. Так все и началось. Я позвонил ей из дома на следующий день после съемки программы, в основном чтоб просто спросить, осталась ли она довольна. Юханнес был в командировке, она скучала в огромном доме. Даже не посмотрела программу. Когда она узнала, что я неподалеку и нахожусь дома один, сразу же пригласила меня к себе на обед. Тогда она подала шампанское и клубнику, и я остался у нее на ночь.
Вистинг внимательно слушал дальше. Если вера в правдивость говорящего пошатнулась или тем более разбилась, любую мелочь надлежало подвергать сомнению, однако услышанная сейчас следователем история о возникновении и развитии отношений казалась правдоподобной. Томас Рённинген с первых же слов говорил выразительно и увлеченно. Его словно прорвало, как только он получил возможность рассказать об этой тайной связи.
– Обычно мы встречались в моем доме, – завершил он свою историю. – Но Юханнес сейчас в командировке, поэтому мы провели все выходные в доме Иселин. Не хочется думать, что могло произойти в другом случае.
У Вистинга больше не было вопросов. Какое-то время он сидел молча, потом спросил:
– А где сейчас Юханнес Арчер?
– Во Франции, – ответил Рённинген. – Он должен осматривать какие-то поля с ветряками.
– Думаете, он заподозрил, что вы встречаетесь в вашем дачном доме?
– Я думаю, что он стал подозревать Иселин, но не то, что она встречается со мной.
– Он знает, где ваш дом?
– Он даже бывал у меня. Весной Иселин принимала участие в завершающей передаче сезона. Юханнес тоже был в студии. Не знаю, как так получилось, но я пригласил их на вечер дегустации морепродуктов.
– Он один во Франции?
– Насколько мне известно, да. А что?
Вистинг помотал головой, оставив вопрос без ответа. Абсурдная мысль появилась в голове, но пока он ее отложил.
– Я должен поговорить с Иселин, – сказал следователь.
Рённинген кивнул.
– Она готова. Но я все-таки надеюсь, что эта часть расследования не станет достоянием общественности.
Вистинг не мог ничего обещать. Сейчас он должен был определить, с кого можно снять подозрение. Пока следователь не был уверен, что Томаса Рённингена стоит вычеркнуть из списка. Возможно, он был частью цепочки, соединяющей дело воедино.
Вистинг встал с места и проводил ведущего к выходу. Новый поток шквалистого ветра с дождем обрушился с неба. Следователь остался стоять на крыльце, а Томас Рённинген быстрыми шагами, согнув голову, двинулся к машине. Лжец направлялся к выдавшей его улике.
36
Когда Вистинг вернулся к себе, его ожидало два сообщения. Одно было от Мартина Алберга, тот сообщал, что завтра в 10:45 вылетает прямой рейс из Гардермуена в Вильнюс и что он встретит Вистинга с билетами в аэропорту.
Другое сообщение было от Лейфа Мальма. Он просил Вистинга перезвонить.
– Мы восстановили слежку за Руди Мюллером, – объяснил Мальм, когда Вистинг связался с ним. – Он приехал тридцать минут назад в «Шазам Стейшн». Я включу громкую связь, послушайте текущий отчет.
Вистинг услышал, как что-то защелкало и на линии появились шумы.
– Чарли 0–5, – произнес Мальм. – Доложите о ситуации!
Глава наблюдения ответил:
– Мюллер сидит за столом у окна с двумя людьми, позиция 2–4. Машина стоит в Гренсене. Черный «БМВ 730», зарегистрирован в Бэруме.
Вистинг представил ресторанный дом. 2–4 означало, что Руди Мюллер сидит на втором этаже, у четвертого окна слева. Рядом со столом, за которым они с Сюзанне и Лине ужинали три дня назад.
– Мюллер снял с себя серую куртку, остался в красной футболке, – продолжал глава группы негласного наблюдения. – Напротив него сидит Таге Ларсен в зеленой куртке с капюшоном. С ними третий, мы его не знаем. Темноволосый, норвежец, черная кожаная куртка, черная кепка. У нас есть фотография.
Вистинг поднес трубку к другому уху. Описание было туманным, но этим мужчиной вполне мог быть Томми.
– Мы идентифицировали тело, найденное в лодке, – сообщил Вистинг.
– И?
– Литовец по имени Дариус Платер.
К волне подключилось другое подразделение:
– Чарли 0–5, вы слышали?
– Отрицательно. О чем вы?
– Мы прослушиваем канал три. Слжуба «01» только что сообщила о пожаре на Теппавейен, 5 в Гроруде. Это не адрес Тронда Хольмберга?
Наступила тишина, затем начальник службы наблюдения вызвал Лейфа Мальма:
– Чарли?
– Я тут, – ответил Мальм. Вистинг слышал, как он стучит по клавиатуре компьютера. – Сообщение пришло через единый телефон экстренных служб три минуты назад и содержит информацию о том, что в крайнем одноквартирном доме на улице Теппавейен сильный пожар. Зарегистрированный жилец – Тронд Хольмберг.
– Это Чарли 3–1, прием. Здесь движение. Готовы сесть на хвост?
– Чарли 3–2, Акерсгата, – отметился первый патруль.
– Чарли 3–3, Пилестредет.
– Чарли 3–4, Меллергата возле Стурторвет.
– Мюллер говорит по телефону. Кто-то есть на КК?
Ответил Лейф Мальм:
– Сейчас нет. Позже получим распечатку.
– Они торопятся. Идут втроем к машине.
Во внезапно наступившей тишине они ждали следующего сообщения.
– Они садятся в машину. Мюллер за рулем.
– Направление?
– Вверх по Акерсгате.
– Чарли 3–2, он у нас.
Сообщения будто выстреливали.
– Чарли 3–3, стоим перед входом в туннель Фатерланн.
– Чарли 3–4, едем параллельно по Груббегата.
– 3–2, на контроле. Следуем за третьей машиной. Они спешат, но дорожное движение их сдерживает.
– Чарли 3–1, мы за ними.
– Едут по Уллеволсвайен, вдоль кладбища Спасителя.
Глава группы дирижировал:
– Чарли 3–3, отправляйтесь по Бислетт и будьте готовы подобрать его на Санкт-Хансхауген.
– Принято.
– Красный свет возле улицы Вальдемара Тране. Собирается поворачивать направо.
– 3–1, едем по улице Бьеррегорд. Можем подобрать его дальше.
– Чарли 3–4, будьте готовы перед перекрестком Синен.
– Принято.
Вистинг слушал молниеносно появляющиеся сообщения. Слежка была особой наукой. Следовало одновременно находиться на три шага позади объекта и на шаг впереди. Выбравшие такую форму работы в полиции были, как правило, парнями, которые не очень-то любили бумажную работу, зато обладали хорошо развитым охотничьим инстинктом. Многие считали, что это очень интересная работа, но по бо́льшей части нужно было просто ждать. Парни часами могли сидеть и смотреть на дверь, но когда что-то происходило, это происходило чрезвычайно быстро.
