– Ключи от машины были у меня, – продолжил Теодор Милош. – Алгирдас и я вернулись к машине. Мы думали, что Дариус и Валдас, вероятно, поступили так же, и тогда нам останется только поскорее уехать, но их там не было.
– А другие машины там были?
Литовец кивнул.
– На площадке неподалеку стояла другая машина. «Гольф», я думаю.
Он повернулся к Алгидрасу и спросил его. Тот кивнул.
– Да, это был черный «Фольксваген Гольф».
Вистинг сглотнул. Автомобиль Лине.
– Телефон Дариуса лежал в машине, так что мы не могли ему позвонить, – продолжил Теодор Милош. – Но мы поговорили с Валдасом. Он собирался продолжить поиски Дариуса, а мы должны были ждать их в машине возле главной дороги.
Муравьев снова выступил с оставшимися без перевода комментариями.
– Мы ждали долго, может быть, час, когда увидели машину полиции. Нам пришлось уехать. План заключался в том, что Валдас должен был спрятаться в лесу и подождать, пока мы разгрузим машину, вернемся и заберем его.
Муравьев выпалил еще несколько предложений на родном языке.
– Он вышел на главную дорогу и ждал за деревом, – перевел Милош. – Но мимо проезжали полицейские автомобили, с собаками. И еще был вертолет. Он не мог дольше ждать.
Муравьев перевел взгляд на Вистинга.
– I am sorry. I took your car
[41].
Вистинг отмел извинения движением руки. История Теодора Милоша подходила к концу, и Вистинг жестом попросил его продолжать.
– У нас была договоренность, – объяснил Милош. – Если что-то случается и мы разделяемся, мы должны созвониться и сообщить. Все, что Дариусу нужно было сделать, – одолжить телефон и позвонить.
Он опустил глаза.
– Он этого так и не сделал.
Вистинг откинулся назад. Картинка сложилась, но многие вопросы по-прежнему оставались без ответа.
– Где сумка с деньгами? – спросил он.
– Понятия не имею, – ответил Теодор Милош. – Мы думали, что вы, наверное, нашли ее рядом с Дариусом.
Вистинг покачал головой.
Алгирдас впервые взял слово.
– Кто умерший мужчина в доме? – перевел Теодор Милош.
– Норвежец, – ответил Вистинг, не вдаваясь в детали.
– Вы думаете, что его застрелил Дариус?
Вистинг должен был подумать, прежде чем отвечать. Представлялось очевидным, что Дариус Платер выстрелил и ранил Тронда Хольмберга, а Хольмберг и Мюллер в то же время смертельно ранили Платера, прежде чем скрыться – каждый своей дорогой. Если компанию Тронду Хольмбергу составлял сам Руди Мюллер.
– Слишком рано делать такой вывод, – ответил Вистинг, не упоминая о том, что мужчина в доме, вероятнее всего, погиб не от огнестрельных ранений, о чем писали газеты, а от удара по голове.
– Где украденные из домов вещи? – спросил следователь, чтобы сменить тему.
Милош всплеснул руками.
– Вы же были на рынке, – ответил он. – Практически все уже продано.
– Практически все?
Теодор Милош встал с места и подошел к одному из металлических шкафов вдоль стены. Открыл его и поманил Вистинга к себе.
На полке громоздились ноутбук и DVD-проигрыватель. Под ними лежала пара магнитол, mp3-плееров и несколько мобильных телефонов. На самом дне оказались подсвечники и какие-то украшения.
Свет упал внутрь шкафа и отразился в цветном стекле.
Вистинг сел на корточки и достал из шкафа каплевидный стекляннный предмет. Размером с кулак. Когда Вистинг поднял его, в нем заиграл свет. Переходы между разными цветами были практически незаметны и менялись в зависимости от того, откуда падал свет и насколько сильным мн был. Цвета и свет дарили стеклу жизнь, и было легко представить, что эта капля была наполнена мечтами, мыслями и надеждами.
– Я знаю, кто владелец, – сказал он.
– Красивая, – кивнул Милош. – Дариус хотел взять ее себе, хотя она не представляет ценности. Во всяком случае здесь в Литве.
Он закрыл дверцу шкафа.
– Мы подождали еще один день, ждали, что он позвонит, но потом прочли в интернете, что в лодке был найден мертвый мужчина. Мы поняли, что, скорее всего, речь идет о Дариусе, и решили вернуться домой.
Вистинг положил стеклянную каплю в карман.
– Я благодарен вам за все, что вы рассказали, – сказал он. – Мы должны провести допрос в полицейском участке, чтобы выполнить необходимые формальности.
– Здесь есть еще люди, которые хотят с вами встретиться, – перебил Теодор Милош.
Литовец направился к двери, через которую ранее вошел в комнату.
– Подождите здесь, – сказал он.
57
Появившейся в проеме двери женщине было лет двадцать пять. Ее круглое лицо обрамляли светлые кудряшки. Глаза больше были серыми, нежели голубыми, с красноватой окантовкой. На ней было расстегнутое коричневое пальто, короткое в рукавах. Вистинг узнал ее сразу же. Женщина, фотографию которой носил с собой Дариус Платер.
– Это Анна, – представил ее Теодор Милош.
Вистинг выпрямился.
– Вы девушка Дариуса, – сказал он и представился как полицейский следователь из Норвегии. – Соболезную.
– Спасибо, – прошептала женщина.
– Анна слышала, о чем мы разговаривали, – пояснил Теодор Милош. – Но хотела встретиться с вами.
– Я не хочу, чтобы вы думали о Дариусе как о воре, – сказала она. – Он очень любил Норвегию. Он рассказывал обо всем, что встречал. Он видел горы и водопады вдоль дорог и рассказывал о зданиях, которые были и красивыми, и практичными одновременно. «Норвежцы умеют делать красивые вещи», – рассказывал он мне.
– Вы хорошо говорите по-английски, – заметил Вистинг.
– Анна учится в университете, – объяснил Милош.
Они снова сели. Вистинг слушал женщину, которой было что рассказать.
– И в Норвегии, и в Литве светят одни и те же солнце и луна. Мы живем на одной земле, но наш мир поделен надвое. Мы бедные. Вы богатые.
Вистинг не мог сделать ничего другого, как просто кивнуть и согласиться.
– Дариус не мечтал стать богатым, – продолжила женщина. – Но он мечтал о хорошей жизни. Для себя, для меня и ребенка, которого мы хотели. Когда люди из бедных стран, такой как наша, приезжают к вам, чтобы работать или воровать, они делают это не для того, чтобы разбогатеть, но чтобы получить достаточно денег, чтобы встать на ноги. Это, конечно, неправильно, но бедным людям всегда приходится думать о себе. Когда-то и вы, норвежцы, были бедными. Я думаю, вы уже забыли, но все равно вы так гордитесь вашими викингами, что строите музеи в их честь. Они были в сто крат хуже литовского народа. Они грабили, насиловали и убивали, но сейчас все думают о них как о героях.
