Произошло же вот что.
Полуторагодовалый Шон вразвалку вышел из своей комнаты, покачиваясь на полненьких ножках. Когда Конор был в этом возрасте, Деклан называл его ноги толстыми сосисками, и они с сыном катались на ковре, точно пес со щенком; однако Шона он едва замечал, полностью переложив его воспитание на плечи Кэтрин.
— Папа, — сказал малыш, слегка разочарованный тем, что матери нигде не видно.
Папа проигнорировал его. Папа не являлся источником ни пищи, ни развлечений, поэтому маленький Шон заковылял к открытой двери на балкон, огражденный такими низкими металлическими перилами, которые вряд ли могли удержать любознательного мальчика.
— Кэтрин! — окликнул жену Деклан, но она не появилась.
Шон обошел кресло, слегка качнулся вправо и прямиком устремился к двери.
— Кэтрин! Мальчик. Он около двери на балкон.
По-прежнему никаких признаков Кэтрин, а между тем малыш Шон уже добрался до порога и поднял толстенькую ногу, чтобы перешагнуть его.
У Деклана не оставалось выбора. С раздраженным ворчанием он сделал два больших шага и потянулся к ребенку. Ничего выдающегося, если не считать того, что, возможно, это был пятый раз, когда Деклан Брокхарт вообще прикасался к сыну. В этот момент мальчик повернулся на пятке так, как это могут лишь очень маленькие дети, и пальцы Деклана задели его щечку. Их взгляды встретились. Мальчик вскинул руку и потянул Деклана за нижнюю губу.
Этот контакт произвел магическое действие. Деклан почувствовал, что сердце дрогнуло, поскольку это был первый раз, когда он воспринял Шона как такового, а не как тень его погибшего брата.
— Ох, сын мой… — Он поднял мальчика и прижал его к себе. — Нужно держаться подальше от этой двери, там опасно. Оставайся здесь, со мной.
Так началось возвращение Деклана к жизни. Возможно, оно продолжилось бы скачкообразно, со взлетами и падениями, — случайный обмен улыбками, рассказанная на ночь сказка, — но тут в переднюю дверь постучали. С силой постучали, несколько раз. По-королевски постучали.
Не успел Деклан толком осознать, что происходит, как дверь открылась, один из его людей вошел внутрь и широко распахнул ее для принцессы Изабеллы.
Деклан оказался захвачен в момент, когда стоял, нежно обнимая сына: поступок совершенно не в его духе. Он бросил хмурый взгляд сначала на солдата, предостерегая его хранить это зрелище исключительно в своей памяти, а потом на принцессу Изабеллу, уже полностью одетую для коронации — в ало-золотом шелке и атласе, выглядевшую прекраснее, чем ее отец мог мечтать. Что она здесь делает? Именно сегодня?
Изабелла раскрыла рот, собираясь заговорить. Она заранее все продумала. Деклан испросил разрешения нести службу на Стене во время церемонии, но она хотела, чтобы именно сегодня он находился рядом с ней. Она больше, чем когда-либо, скучала по Конору и своему отцу и могла выдержать церемонию, лишь если рядом будет находиться человек, которого она воспринимала как второго отца. И ей требовалось не только его физическое присутствие, но и душевная поддержка. Сегодня Деклан Брокхарт должен вспомнить, каким человеком был прежде.
Достойная речь: очевидно, из этой девушки должна получиться прекрасная королева. Однако Изабелла не произнесла ни единого заготовленного слова; в тот момент, когда она увидела Деклана, обнимающего сына, королева исчезла и возникшая на ее месте девушка с рыданиями бросилась ему на грудь. Деклану Брокхарту не оставалось ничего другого, как свободной рукой обнять плачущую принцессу.
— Ну все, все, — взволнованно проговорил он. — Вот так, вот так.
— Вы нужны мне, — рыдала Изабелла. — Вы должны быть рядом со мной. Всегда.
Деклан почувствовал на глазах слезы.
— Конечно, ваше величество.
Изабелла стукнула его кулачком в грудь.
— Мне нужны вы, Деклан. Вы.
— Да, Изабелла, — внезапно охрипшим голосом ответил Деклан. — Рядом с вами. Всегда.
И тут с балкона, словно она ожидала там этого момента, появилась Кэтрин Брокхарт и тоже обняла принцессу. Даже у охранника возникло искушение присоединиться к ним, но он преодолел его.
Коронация была многословным действом — с духовенством, льстивыми речами и латинскими песнопениями; всего этого было столько, что хватило бы любому монастырю на десятилетия. Для Деклана Брокхарта происходящее слилось в неясное пятно; он занял позицию на алтаре позади своей королевы и подбадривал ее улыбкой, когда она оглядывалась на него, что случалось часто.
Вскоре после того, как папский нунций увенчал ее голову короной, Деклан обратил внимание на платье жены.
— Новое платье? — прошептал он. — Я думал, мы не пойдем.
Кэтрин лукаво улыбнулась.
— Да, именно так ты и думал, правда?
Деклан ощутил в груди тепло, которое воспринял как оттенок забытого ощущения счастья. Горькая радость — без тени Конора за плечом.
Из собора Святого Кристофера в Форте-на-Мысу они ехали в королевской карете, хотя практически город теперь занимал почти весь остров. Народонаселение увеличивалось, вырастали новые дома и все теснее жались друг к другу. Этот сумбурный город напоминал Деклану Тропу великана, хаотическое скопление базальтовых колонн на севере Ирландии.
[83]
Правда, здешние «колонны» имели двери, окна и были покрашены в традиционные для Соленых островов цвета. Что касается островных обитателей, все они высыпали на улицы города и вместе с половиной Ирландии радостными криками приветствовали прекрасную юную королеву.
В карете с ними ехал маршал Бонвилан в полной церемониальной форме, включая свободно накинутую на плечи тогу рыцарей Святого Креста. Тамплиеры Соленых островов были единственным ответвлением этой организации, пережившим чистку, проведенную в четырнадцатом столетии Папой Клементом V. Ватикан не хотел, чтобы запасы алмазов попали неизвестно в чьи руки.
Воспользовавшись тем, что внимание новой королевы ненадолго отвлечено, Бонвилан наклонился к Деклану и прошептал:
— Как вы, Деклан? Я не ожидал увидеть вас здесь.
— Я и сам не ожидал, Хьюго, — ответил Деклан. — Я не собирался идти, но рад, что мои планы изменились.
Бонвилан улыбнулся.
— Я тоже рад. Хорошо, когда люди видят ваше лицо. Это заставляет их быть бдительнее.
Между прочим, вы правильно сделали, уволив того караульного. Спящие караульные — вот что нужно мятежникам. Они готовы пролезть сквозь любую брешь в Стене. И нет необходимости объяснять вам, какие неприятности они могут причинить.
