Вид он имел вполне соответствующий. По бокам типичного для его народности, узкого, как лезвие ножа, лица виднелись шрамы. Не рубцы от ран, нанесенных мачете, а ритуальные воинские насечки. В Африке грань между стигматами мучений и знаками отваги очень тонка.
– Если возникнут какие-то проблемы на местности, можешь в любой момент обратиться к нему, – добавил Мумбанза.
Проблемы у Морвана точно будут, а именно – с соратниками Бизинжи. В этом случае он должен обратиться к полковнику. Смысл послания ясен: в верховьях белый легко может превратиться в жаркое. Он поднялся и пожал куриную лапку офицера:
– Очень приятно.
Ни слова, ни улыбки от палача. Грегуар снова сел и погрузился в мрачный фатализм – а что еще оставалось? Ради эксплуатации новых месторождений ему пришлось заключить договор с Кабонго за спиной у официальных властей. При малейшем осложнении он должен будет пойти на сделку еще и с Мумбанзой, за спиной Кабонго…
В таком темпе его пожива растает, как снег на солнце.
Генерал разразился речью на тему современного положения, предупреждая о возможном столкновении между руандийской и конголезской армиями по ту и другую сторону реки. Поговаривали даже о поставках оружия…
Морван в это не верил. Кстати, в данный момент плевать он на это хотел, позволив окружающей атмосфере убаюкать себя. Гигантские деревья, увитые лианами, пылинки в лучах солнца, насекомые, выписывающие загадочные арабески в утренней дымке… В воздухе смешивались грибные запахи и ароматы коры, вызывавшие воспоминания о месте далеком, но хорошо знакомом. Нечто вроде подземелья, куда проникает божественный свет.
– Ты меня слушаешь или нет?
– Прости, – сосредоточился Морван. – Так что ты говорил?
– Я спросил, что тут забыл твой сын.
Эрван – это его ахиллесова пята, особенно если останется в Лубумбаши. Слишком легко нацелиться на мальчишку, когда придет время делить пирог.
– Не имеет ко мне никакого отношения. Хочет собрать факты для своего расследования в Париже.
– Катанга очччень далеко от вашего Паррррижа, дядюшка.
– В сентябре этого года во Франции было совершено несколько убийств в духе Человека-гвоздя.
Произнести это имя в Конго – все равно что заговорить о Джеке-потрошителе в Англии или о Ландрю
[7] во Франции. Серийный убийца, которого все знают. Почти национальная гордость. Мумбанза медленно кивнул: до него дошли слухи об этом деле.
– Эрван задержал виновного… – продолжил Морван.
– Ты хочешь сказать, он его убил.
Грегуар сделал вид, что не услышал.
– Он приехал ознакомиться с архивными материалами о процессе Фарабо, чтобы закончить отчет и закрыть дело.
Колосс медленно вышагивал по патио, время от времени занюхивая щепотку порошка с листка бумаги.
– Вот и мне показалось, что с этим святым колледжем обошлись не по-божески…
Он засмеялся собственной шутке и уставил тяжелый взгляд на своего собеседника.
– Мне сказали, это был несчастный случай.
– Вся Африка – несчастный случай.
– А ты что думаешь?
– Что кто-то подчистил хвосты. Старые дела хранились в Сен-Франсуа-де-Саль. Никому неохота, чтобы ворошили грязь из прошлого.
Морван мысленно возблагодарил Небеса за то, что этот подонок родился уже после всех событий, – он мог только подозревать, какая бездна таилась за общеизвестными фактами.
– Значит, он скоро уедет? – продолжил чернокожий, засунув руки в карманы.
– Он надеется нарыть кое-какие ниточки, прежде чем вернется во Францию.
– Здесь?
– В Лонтано.
– Он не получит разрешений.
Генерал начал его раздражать своей чванливостью.
– Если только я сам этим не займусь.
Мумбанза воздвигся перед ним. В сиянии солнца, среди деревьев, которые, казалось, родились вместе с этим миром, он приобретал мифические размеры: один из тех гигантов космологии Нижнего Конго, которые и вдохновляли Человека-гвоздя.
– Ты действительно этого хочешь? А может, большому белому папе нежелательно, чтобы сынишка рылся в его прошлом?
– Ты меня достал, – проворчал Морван, вставая. – Мне еще нужно собраться в дорогу.
Трезор поклонился в знак извинений. Все было сыграно весьма театрально, с ужимками и пантомимой. Комедия дель арте под африканским соусом пили-пили
[8].
– Понтуазо в жизни не даст твоему сыну куда-нибудь поехать.
– Кто?
– Новый глава MONUSCO. Пррравда крррутышка.
Морван вспомнил, что столкнулся с ним в аэропорту: канадец с винтовкой «ФАМАС», бьющей его по заднице. Эрвану и впрямь будет непросто выбраться из Лубумбаши.
Он решил закончить на теме, которая не вызывала разногласий:
– А что о Нсеко? Как движется следствие?
– Какое следствие? – спросил генерал, снова разражаясь хохотом.
Африканца из племени бемба нашли у него на вилле с распоротой грудью, сердце исчезло. Убийца или убийцы воспользовались циркулярной пилой. Никто и не пытался дознаться, кем был нанесен удар. Восприняли только символ: Нсеко ошибся и был наказан. Послание почти банальное в стране, где уже почти двадцать лет шла война.
– Желаю приятного путешествия, брат! – бросил генерал. – Пришли весточку.
Морван задумчиво глядел ему вслед. Кто убил Нсеко? Конкуренты-тутси с рынка колтана? Компаньоны по левому бизнесу? Сам Мумбанза? Возможно, пришло время действительно задаться этим вопросом.
Нсеко был одним из немногих конголезцев, кто был в курсе открытия новых рудных жил, – заговорил ли он перед смертью? Если так, то Морвана спокойно и терпеливо поджидают на его же холмах с электрической пилой в кулаке.
Словно подтверждая его подозрения, Мумбанза обернулся, прежде чем исчезнуть, и приобнял за плечи своего зловещего цербера.
– Главное, – возгласил он, – коли что не так, не забудь связаться с прррисутствующим здесь полковником Бизинжи!
6
– Давно я вас не видел.
– Это же вы мне позвонили.
– Я беспокоился.
– Я знаю, что вы мне скажете.
– Ну скажите за меня.
– Терапия должна быть регулярной. Перестав приходить, я все испортила. Никакого шанса на выздоровление.
