– Да, вроде ничего… Силы вернулись. Легкость во всем теле. Так бы и полетел.
С кровати снова раздался женский, чуть лукавый смех.
– Владимир Иванович, ты меня извини, но я пошел.
– Куда?
– К ней, к Эсмеральде Ивановне. Вишь, она лежит голяком, ножки раскинула – мужика дожидается. Это она меня, Володя, ждет. Пока мы трапезничали, она мне глазом лихим подморгнула.
– Ну, иди, а я пока полежу…
– Ага! – Макар слез с топчана и осторожно, на коленях пополз к обнаженной ведьме.
Едва он сделал пару шагов, как увидел странное действо: из-за угла печи, выгнув спину и выставив хвост трубой, прямо на лоскутную постель прыгнул хозяйский котяра и ласково прижался к упругому бедру Эсмеральды.
Женщина раздвинула стройные ноги – обнажилась темная, покрытая курчавым волосом, влажная щель. Пружиня мягкими лапками, котяра подлез к лакомому пирожку своей хозяйки. Настырная черная голова, увенчанная маленькими ушками, склонилась над сладким альковом. Послышалось мерное урчание и сладострастный женский стон. Эсмеральда подняла ноги выше и согнула их в коленях.
– Смотри, Владимир Иванович, котяра-то секель ей лижет, – чуть обиженно пробормотал Булкин. – Конечно, зачем таким бабам мужик, ежели им и с котом хорошо?
Раздался женский смех, пространство дрогнуло, громкий хлопок распорол воздух. Шерсть на коте вздыбилась, затем опала, кошачьи ноги вытянулись, укрупнились и отяжелели, и вместо мягких передних лапок появились смуглые мужские руки. Кот превратился в высокого и стройного цыгана с темной шевелюрой на голове, серьгой в ухе и черными, с поволокой глазами. Резким и одновременно страстным движением он подвинул к себе Эсмеральду и навалился всей тяжестью. Эсмеральда не успела вскрикнуть, как он вогнал мощный красноватый фаллос в сердцевину ее стройных распахнутых ног.
Макар, оказавшись в глупом положении, вынужден был лицезреть жаркое соитие двух любовников. Цыганка сладострастно застонала, смуглые и гладкие бедра двинулись навстречу. Через минуту цыган остановил бешеный ритм любовного танца и откинулся на бедро темноволосой красавицы – теперь его движения стали плавными и чуть дразнящими. Эсмеральда задохнулась от страстной истомы. Любовники шептали друг другу на уши несвязанные слова, губы сливались в жарких поцелуях. Спустя несколько мгновений женщина вскрикнула, ее гибкая спина выгнулась дугой, из горла вырвался хриплый стон, колени замерли и плотно обхватили бедра мужчины. Цыган догнал свою возлюбленную тремя крепкими ударами и тут же обмяк. Он отстранился от жарких объятий и упал на спину, цыганские очи затуманились мгновенным сном. Казалось, что уснула и Эсмеральда Ивановна. Прошло несколько минут. Внезапно черная кудлатая голова оторвалась от подушки. Взгляд цыгана скользнул по полу.
– Эсми, мне надоели эти два болвана… Я сочувствую твоему альтруизму, а иногда и приветствую, когда ты приходишь на помощь страждущим и врачуешь их лапы, уши, а равно и заблудшие души. Но не до такой же степени он должен доходить, что твои подопечные, вместо того, чтобы спать, где им любезно предоставили место, ползают на коленях по грязному полу, и думают лишь о том, как бы «покрыть» твоё вольное цыганское тело. И он махнул рукой в темноту избы. Сидя на коленях и вытаращив круглые серые глаза, на них с глупым лицом смотрел купец Булкин и шевелил губами.
– Простите, господа, это молоко… Очень уж ощущения непривычны, – бормотал он, пятясь от широкой цыганской кровати. Неожиданно на голову Макара присела летучая мышь, задев лицо колючим, перепончатым крылом. Макар вскрикнул и завалился на спину.
Эсмеральда звонко рассмеялась и нежно отстранилась от любовника.
– Рамир, погоди минутку. Я выпущу этих козликов на лужок с моими козочками погулять.
Она подбежала к Макару и стукнула его легонечко по лбу – Макар, глядя ошалевшими глазами на собственные руки и ноги, обнаружил, что они покрылись густой козлиной шерстью, вместо пальцев на руках и ногах появились грубые копыта, лоб зачесался – и, к великому изумлению, на голове проклюнулись длинные и толстые, загнутые к спине, рога. Макар вскочил на копыта, зацокал тонкими ножками и жалобно заблеял, глядя на топчан, где лежал Владимир с расширенными от ужаса глазами. Голая ведьма подбежала и к Махневу, смуглая ладонь щелкнула по лбу и его. С ним произошли те же изменения, что и с Макаром – он превратился в черного козла с длинной бородкой и тупым взглядом. Затем Эсмеральда Ивановна схватила Владимира и Макара за крутые рога и вывела их во двор. В два прыжка она добежала до сарая с козами и настежь открыла дверь – по двору разбежалось небольшое стадо прекрасных белоснежных коз с шелковой шерсткой, серебристыми копытцами и такими же блестящими в лунном свете, небольшими рожками.
Владимир и Макар в немом ужасе таращились на обнаженную и прекрасную ведьму. Она присела на корточки, обняла рогатые головы голыми руками, прижалась трепетной грудью и, щекоча уши длинными прядями черных волос, нежно прошептала:
– Ничего не бойтесь! Мальчики, вы все еще спите. Это – лишь сладкий сон. Бегайте и резвитесь с моими козочками. Я скоро вас разбужу, и вы проснетесь полные сил, – она легонечко толкнула их в упругие, поросшие длинной шерстью, бока.
Словно во сне (а может это и был сон, согласно обещаниям ведьмы), Владимир и Макар довольно резво побежали вслед за белыми козочками. Бежали они недолго – через некоторое время показались сияющие холмы с сочной голубой травой. Белые козочки, а это были одни лишь самочки, побрякивая шейными колокольчиками, разбрелись по холмам. Они принялись спокойно щипать траву, изредка поглядывая на двух новых матерых, черных и немного растерянных козлов.
– Вова, это что такое, а? Эта ведьма нас в козлов, что ли, превратила? – спросил потрясенный Макар и жалобно заблеял.
– Я и сам не пойму: спим мы или вправду козлами обернулись?
– Твое благородие, но не должна же она так подло с нами поступить? Вроде угощала нас, жалела, об опасностях упреждала, а тут, поди ж ты, шлепнула по лбу и готово!
– А ты видел у нее цыган какой есть, Рамиром зовут?
– Видел… А я думал мне одному все это мерещится, что котяра в мужика обратился. Зачем я только пополз к ней? Я же, как мороковал: разделась женщина, легла – поелику, ждет к себе, намекает. Вот я и пошел.
– А может, все-таки это – сон? Я, честно говоря, так хорошо и легко себя чувствую! – и Владимир топнул золотыми копытами. – Давай, побегаем чуток по лугу, а там видно будет.
– Володя, а рога-то у тебя из чистого золота и копыта тоже. Знаешь, как от луны горят! – восхищенно проблеял Макар.
– И у тебя Макар, золотые! Да и вообще, ты – такой здоровенный козел, мускулистый и сильный.
– Правда? – не без удовольствия проговорил Макар и попытался оглядеть собственную спину. Он наклонял голову, выворачивал шею, топтался упругими копытами. – Золотые рога – это хорошо… В них чистого веса, поди, треть пуда будет. Может, отпилим потом?
– Ну, чего ты болтаешь? Как мы сами у себя пилить-то будем? Да и потом, без рогов ты бы хуже смотрелся, – ответил Владимир. – Глянь, Макарушка, эти две козочки как в твою сторону смотрят: чую, что ты им сильно приглянулся.
